Упадальщики. Отторжение - [3]
Исхитряясь по максимуму, он продолжал свою злобную импровизацию, даже не пытаясь устоять перед соблазном прибегнуть к прежним садистским трюкам.
– Идиотское имя – Ро-му-а-а-а-ль-да. Идиотские имена дают идиотам. Напомни, кто тебя так обозвал? Грешник-отец или дура-мать?
Ромуальда не отвечала.
– Идиоты. Только идиоты называют своих детей странными именами. Цель отличиться от других оказалась сильнее здравого смысла. Маркер их ущербного поколения.
Слушая мужа, Ромуальда в который раз задавалась простым вопросом, не дающим ей покоя уже не один год: «Почему?». Так и не найдя ответа, она без должного сопротивления постаралась перетерпеть направленное на неё психологическое насилие. Стойко выслушивая оскорбительные выпады Саймона, она пыталась ответить спокойно и всеобъемлюще, как человек, занимающийся просветительской деятельностью.
– Так звали мою бабушку. В регионе, откуда она родом, это имя распространено. Как жаль, что ты до сих пор не в курсе, что мы живём в мультикультурном государстве.
Саймон был явно настроен на острую дискуссию. Он также считал себя в праве возразить её возражениям.
– Мы живём не в тех далёких краях и никогда там не будем. Из-за твоей заграничной клички я могу воспринимать тебя не иначе, как собаку. И не трахай мне мозги своей херней про комиксокультурное государство!
Игнорируя спасительную осторожность, Саймон поддался импульсу и пошёл по заведомо провальному пути. Идти назад было поздно – Ромуальда уже схватила его за слабое место. Его слабым местом оказалась горячая голова.
– Про заграничное имя мне говорит Саймон, который стесняется быть Семёном?
Сравнение с собакой Ромуальду нисколько не оскорбило, а вот Саймон, услышав напоминание об отверженной им же правде, был серьёзно оскорблён.
– Не подменяй понятия! То имя идентифицировало меня по национальному признаку, к которому я не хочу иметь никакого отношения. Это мой сознательный выбор.
– Тебе стыдно быть национальным признаком?
Жестокая игра перешла на сложный уровень. Саймон не справлялся с новыми вводными.
– Заткнись, шавка! – защищал он своё право на раздражение.
Подобно собаке, Ромуальда учуяла его слабину. Ей выпал шанс зайти ещё дальше.
– Будь ты хоть лордом Ричардом, национальный признак никуда не денется. Советую тебе поджечь себя, и если тебе повезёт выжить, ты будешь навсегда лишён национального признака не только на словах. По-другому никак. Тебе никогда не заработать на пластические операции.
Услышав это, Саймон набросился на неё с намерением «сжечь суку первой».
Его горячее намерение было внезапно погашено преждевременным визитом званых гостей в лице близких друзей-наставников. Ромуальда презирала званых гостей. Званые гости презирали Ромуальду. Взвесив все «за» и «против», она решила уйти туда где, как ей казалось, её презирали все сорок лет, которые она прожила в надежде на то, что когда-то всё изменится.
Глава 3. Горечь материнской любви
Много лет тому назад «Красный дом» на правой набережной был огромным шумным гнездом беспокойного и когда-то счастливого семейства Нойманн. Давно покинутый своими певчими птицами, приют её вымирающего рода встретил Ромуальду невыразимой тоской и тёмно-багровой мрачностью. Кое-где стены некогда образцового фасада и вовсе почернели. Большой дом медленно погибал без энергии полноценной человеческой жизни под его кровом.
Тихо отворив двери своим ключом, Ромуальда направилась к месту, где находился бесценный след давно ушедшего счастья. Этот необыкновенный след, соединяющий настоящее с прошлым, хранила стена заброшенной спальни. Там, скрытый от солнца и мира за плотнозанавешенным окном, доживал свои дни её отец. Над его кроватью, уже после его смерти, по приказу матери была прибита самодельная книжная полка с грубыми деревянными створками. Некрасивая, наспех сколоченная конструкция скрывала надпись на стене, которую оставил Отто, когда понял, что жить ему осталось недолго.
«За каждым чудом может скрываться чья-то любовь».
Единственным поводом возвращаться в родительский дом снова и снова для Ромуальды была неописуемая тяга к медитативному созерцанию корявых буковок. Забывая о времени и насущных вопросах, она застывала перед посланием, наполненным безоговорочной любовью и надеждой на лучшее. И как бы ни хотела она верить отцу, у неё этого ни разу не получилось. Ей не посчастливилось найти чудо, которое могло бы спасти её от самой себя.
«Красный дом Нойманнов» превратился в «Склеп Нойманнов». Внутри особняка колонистов-основателей Старого Света царил безнадёжный мрак. Только в одной комнате, дни и ночи, горел яркий жизнеутверждающий свет.
Это было крохотное убежище для матери Ромуальды. София встретила старость в положении, о котором в молодости и помыслить не могла. Отверженная по вине её личных убеждений. Бессильная, чтобы воплотить хотя бы один из своих многочисленных замыслов. Широта её желаний неминуемо сталкивалась с ограничениями её возможностей. Одинокая, и поэтому лишённая деятельного функционала. Слишком старая, чтобы пересмотреть жизнь и собственные позиции заново. Ментально, она была юна и активна. Физически, она была дряхлой развалиной с множеством неизлечимых болезней. К её счастью, она не видела ничего плохого в себе. К её несчастью, она видела только плохое в других.
Руди любил Аврору. Руди потерял Аврору. Храня преданность возлюбленной, он отправляется в путешествие её мечты – к северным землям Лальдируфф. Оказавшись в западне беспощадного края, Руди примыкает к девяти странникам, вечно блуждающим в поисках своего дома. В пути их ждёт опасность, борьба друг с другом, взаимодействие с необыкновенными представителями местных поселений, оккультные ритуалы и новые открытия, которые несут для них условную пользу. Невероятное путешествие стало символом непережитой скорби человека, который потерялся в собственной жизни.
Молодой, но уже широко известный у себя на родине и за рубежом писатель, биолог по образованию, ставит в своих произведениях проблемы взаимоотношений человека с окружающим его миром природы и людей, рассказывает о судьбах научной интеллигенции в Нидерландах.
Роман представляет собой исповедь женщины из народа, прожившей нелегкую, полную драматизма жизнь. Петрия, героиня романа, находит в себе силы противостоять злу, она идет к людям с добром и душевной щедростью. Вот почему ее непритязательные рассказы звучат как легенды, сплетаются в прекрасный «венок».
1946, Манхэттен. Грейс Хили пережила Вторую мировую войну, потеряв любимого человека. Она надеялась, что тень прошлого больше никогда ее не потревожит. Однако все меняется, когда по пути на работу девушка находит спрятанный под скамейкой чемодан. Не в силах противостоять своему любопытству, она обнаруживает дюжину фотографий, на которых запечатлены молодые девушки. Кто они и почему оказались вместе? Вскоре Грейс знакомится с хозяйкой чемодана и узнает о двенадцати женщинах, которых отправили в оккупированную Европу в качестве курьеров и радисток для оказания помощи Сопротивлению.
Роман «Сумерки» современного румынского писателя Раду Чобану повествует о сложном периоде жизни румынского общества во время второй мировой войны и становлении нового общественного строя.
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.