Уоррен Баффетт. Танцуя к богатству! - [59]

Эта книга о Баффетте, так что мы берем лишь отрывок о нем из истории, не перепечатывая профили двенадцати менеджеров. Но полная статья доступна на сайте fortune.com, а также в свободном доступе через поиск в Google, где она появляется при поиске почти любого из имен, включенных в статью.

Вторая статья «А теперь посмотрим на старого Баффетта» начинается с рассказа о том, как Гомер Додж, профессор физики, приехал в Омаху и убедил Баффетта управлять его средствами. К этой истории мы хотим добавить постскриптум о сыне Гомера, Нортоне, который умер в ноябре 2011 года в возрасте восьмидесяти четырех лет. О Нортоне написали длинный некролог в New York Times, что даже удивительно для человека, который сам по себе был малоизвестным профессором экономики. Но абзац в некрологе идентифицирует Нортона Доджа как сына человека, который рано распознал талант Баффетта, и приводится объяснение, что Нортон сделал со своей частью наследства. Он стал страстным коллекционером нонконформистского советского искусства, значимых работ, созданных диссидентами, которые тайно протестовали против гнета Кремля. Со временем он пожертвовал большую часть своей очень ценной коллекции Ратгерскому университету. Его сестра Элис также посвятила всю свою жизнь образованию.

И вот к чему я веду: хотя Баффетт сам никогда не заинтересовался пожертвованиями культурным или образовательным учреждениям, другие акционеры Berkshire жертвовали в эти сферы – и довольно щедро. Несколько примеров: Политехнический институт Бруклина (теперь являющийся частью Нью-Йоркского университета) получил большую часть имущества общей стоимостью $750 миллионов, оставленных профессором Дональдом Отмером из Небраски и его женой Милдред; в новом центре исполнительских искусств Канзас-Сити сейчас есть зал Helzberg Hall, созданный Барнеттом и Ширли Хельцберг, чью компанию розничной торговли ювелирными украшениями купила Berkshire; а в Омахе – конечно – есть Holland Performing Arts Center, центр исполнительского искусства, названный в честь Ричарда и Мэри Холланд, и Центр Соррел для образования в сфере здравоохранения на медицинском факультете Университета Небраски, ведущими спонсорами которого были Билл и Руфь Скотт. Семьи Голланд и Скотт начали инвестировать вместе с Баффеттом еще во времена существования его коммандитного товарищества (когда Билл Скотт также работал на Баффетта в отделе покупки ценных бумаг).

К началу 2012 года рыночная стоимость Berkshire составляла $202 миллиарда и обладала девятой по величине рыночной капитализацией согласно списку Fortune 500. Огромную долю Баффетта в предприятии – более $40 миллиардов, притом что много миллиардов уже было пожертвовано – он почти полностью решил отдать на благотворительность. Невозможно угадать, сколько других держателей акций Berkshire также станут заниматься филантропией, но уже ясно, что их еще будет немало.

Кэрол Лумис

Из статьи. «Неужели это новые Уоррены Баффетты?»

Разве не хотели бы вы стать бизнес-партнером человека, который будет вдвое увеличивать ваши вложения каждые три-четыре года, и так до бесконечности? Говоря другими словами, не хочется ли вам инвестировать вместе со следующим Уорреном Баффеттом? Богатство приходит к инвесторам, которые как можно раньше нашли хорошего менеджера по управлению капиталом. Баффетт абсолютно определенно один из самых лучших. Его первые клиенты сейчас обладают состояниями в десятки миллионов долларов. Он достиг этого, увеличивая достаточно надежный 25 %-ный (в среднем) прирост капитала с завидным постоянством. Молодые инвесторы, о которых мы будем говорить сегодня, показывают признаки схожего таланта. Но, если они могут получить доход хотя бы в 20 % в год – а большинство из них могли, по крайней мере, до сих пор, – $10 тысяч, инвестированные ими, сегодня обернутся $5,9 миллиона к 2025 году.

«Для того чтобы понять любую инвестицию Баффетта, инвесторы должны начинать с его философии».

Что открывает их потенциал? Конечно, приличные инвестиционные показатели. Однако здесь нельзя сказать наверняка – особенно когда дело касается молодых менеджеров, у которых обычно нет за спиной десятилетнего стажа и, соответственно, показателей за долгий период. Более важны скорее определенные черты характера. Баффетт и сам начинает с высоких принципов. Инвестиционный менеджер должен ставить клиента на первое место во всем, чем бы он ни занимался. По крайней мере, инвестор должен иметь свой чистый собственный капитал, инвестированный вместе с клиентами, чтобы избежать потенциального конфликта интересов. Те, кого мы опишем, вложили крупную часть своих активов вместе со своими клиентами. Баффетт говорит, что сам инвестировал бы только с теми, кто управляет деньгами своей матери (как делал он).

Интеллект – определенно не лишний показатель, но выше определенного уровня не дает ярко выраженного различия среди инвестиционных менеджеров. По словам Баффетта: «Вам не нужны гении. Инвестирование – не та игра, где парень с IQ 160 выиграет у парня с IQ 130». Интеллект инвестора менее важен, чем способность отделять его от эмоций. «Рациональность необходима, когда другие принимают решения, основанные на краткосрочной жадности или страхе, – говорит Баффетт. – Именно так и делаются деньги».