Уолт Дисней. Преврати свою жизнь в магию - [60]

Уолт воспитал в себе любовь к классической музыке самостоятельно, и эта любовь была особенной, совершенно лишенной претенциозности так называемых «интеллигентов». Уолт просто верил, что любой человек, в том числе и паренек с фермы в Миссури, способен оценить эту музыку просто благодаря ее красоте и силе.

Аниматор Фрэнк Томас вспоминал, как Уолт описывал концерт, на котором он как-то побывал в детстве, когда жил в Канзас-Сити: «Было так здорово, весь оркестр вышел на сцену, начал настраиваться, а потом заиграл! И скрипки тоже сразу запиликали». Да, именно так. Уолт говорил «запиликали», а не «заиграли».

«Уолта не очень волновало отсутствие у него должного образования, “учености”, способности проникнуться глубинным символизмом произведения. Ему было все равно, что должна значить эта музыка, – говорит Томас, – если она вызывала у него эмоциональный отклик, рождала в его голове визуальные образы. В этом и состоит суть “Фантазии”».

Рой, как и всегда, сомневался в новом проекте студии. Он считал, что классическая музыка едва ли придется по вкусу обычным кинозрителям. Как-то, прослушав несколько избранных произведений вместе с Уолтом, Стоковским и музыкальным консультантом Димсом Тейлором, Рой пробурчал: «Боже! Неужели нельзя добавить в этот мультфильм хоть немного нормальной музыки, которая понравилась бы человеку вроде меня?»

Несколько секунд в комнате стояла абсолютная тишина. А затем Уолт прокричал: «Убирайся отсюда! Возвращайся назад к своим бухгалтерским бумажкам!»

Уолт изобретает стерео

По мере роста собственной любви к классической музыке, Уолт поощрял и художников студии развивать свой вкус. Одним из таких сотрудников был Джон Хенч, присоединившийся к коллективу Disney в 1939 году (и проработавший в компании до самой своей смерти в 2004-м). Когда Уолт поручил ему разработать визуальное сопровождение для сюиты из балета «Щелкунчик», Джон попросил другое задание. «Ведь я ничего не смыслю в балете», – признался он.

«Тогда подожди здесь немного, – сказал Уолт. – Мне нужно позвонить». Через несколько минут он вернулся и радостно сообщил Джону: «Русский балет Монте-Карло как раз приехал к нам на гастроли. Я достал тебе билеты на все их выступления и договорился о том, что ты можешь пройти за сцену и поговорить со всеми – с танцовщиками, костюмерами, художниками декораций, рабочими сцены! О, Джон, ты будешь в восторге!»

У Хенча были основания сомневаться относительно последнего утверждения. Тем не менее, он решил согласиться – и, к своему удивлению, обнаружил, что Уолт оказался прав. Вскоре он был действительно без ума от балета. «Там я нашел новых друзей, – впоследствии рассказывал Хенч. – Этот опыт изменил мою жизнь. Уолт был человеком безгранично любознательным. Он обожал свое дело, он им жил, он им дышал. И, хотел ты этого или нет, но, работая с ним бок о бок, ты неизбежно рано или поздно заражался этим любопытство и энтузиазмом».

Работая над «Фантазией», Уолт, Леопольд Стоковский и инженеры Disney произвели революцию в мире звукозаписи, создав первую в мире систему звукового кино с многоканальным звуковым сопровождением – «Фантасаунд». «Фантазия» была не просто первым фильмом с объемным звучанием. Она была тем фильмом, благодаря которому оно появилось в кино. Музыку для «Ученика чародея» Стоковский записал в Калифорнии, а все остальные произведения оркестр под его управлением записал уже в помещении легендарной Американской музыкальной академии в Филадельфии.

В системе «Фантасаунд» использовалось девять микрофонов и 96 колонок, благодаря чему она словно переносила зрителей из кинотеатра в концертный зал. К сожалению, лишь 12 кинотеатров во всех США смогли позволить себе эту систему, стоившую 85 000 долларов. Военный конфликт в Европе становился все масштабнее, что оказывало разрушительное действие на всю мировую экономику. Так что после выхода «Фантазии» от стереосистемы пришлось отказаться.

Финальная сцена «Фантазии» была добавлена в фильм всего за несколько дней до его премьеры в Нью-Йорке. На этих кадрах зритель видит процессию молящихся, медленно идущих по лесной тропе. Процессия увлекает его за собой, и вскоре он оказывается один и словно движется в длинном коридоре. Чтобы снять эти кадры, в павильоне звукозаписи была сооружена 150-футовая узкоколейка, по которой медленно перемещалась многоплановая горизонтальная камера. Команда из девяти человек работала над этой сценой в течение шести дней. Наконец, сцена была закончена, и команда вместе с Уолтом собралась в проекторной для просмотра. Но увидев первые кадры, они все дружно застонали. Вся сцена была снята на широкоугольный объектив. Вся работа насмарку – и это за четыре дня до премьеры!

Как-то – мне было пять или шесть – папа вел меня в школу и по пути рассказал мне весь сюжет эпизода «Ночь на Лысой горе» из его «Фантазии». Он обладал удивительным талантом рассказывать истории так, что ты буквально начинаешь их видеть – вот маленькие крестьяне, вот гора, на которой появляется Сатана. В школу я пришла очень взволнованная и тут же отвела в сторонку нескольких ребят, чтобы рассказать им все с самого начала.