Уолдо, Неприятная профессия Джонатана Хога и другие истории - [197]

— Они самые.

Другой штатский, Билл Эйзенберг, вооружился подзорной трубой, когда Грейвс предпочел ей бинокль.

— Ага, я тоже вижу, — заявил он. — С трубой все в порядке, док. Но они вовсе не такие огромные, как я ожидал.

— Они все еще за горизонтом, — объяснил Блейк. — Вы видите только самые верхушки. А они вздымаются на одиннадцать тысяч футов от поверхности воды до облака — если, конечно, они еще продолжают расти.

Грейвс тут же отреагировал на нотку сомнения, прозвучавшую в голосе капитана:

— А почему такая оговорка? Ведь они не меняются, верно?

Капитан Блейк пожал плечами:

— Совершенно верно. Вон они, прямо по носу. Но их там вообще не должно было быть — четыре месяца назад их не существовало. Откуда мне знать, что с ними станет сегодня или завтра?

Грейвс кивнул:

— Согласен с вами. Нельзя ли оценить их высоту по расстоянию?

— Посмотрим. — Блейк обернулся к штурманской рубке. — Какие отсчеты, Арчи?

— Секундочку, капитан. — Штурман наклонился к переговорной трубке. — Дистанция!

Искаженный трубой голос ответил: «Первый дальномер — нет отсчетов».

— Больше двадцати миль, — задумчиво сказал Блейк. — Придется подождать, доктор.

Рулевой по приказу лейтенанта Мотта трижды ударил в рынду. Капитан ушел с мостика, напомнив напоследок, чтобы ему дали знать, когда корабль окажется в трех милях от Столбов. Грейвс с Эйзенбергом последовали за ним; оставалось немного времени до обеда в обществе капитана, и нужно было успеть переодеться.

Капитан Блейк был старомоден — никаких деловых разговоров за обедом. Только когда наступило время кофе и сигар, он продолжил прежнюю тему.

— Ну что ж, джентльмены, — закурив, начал он. — Что, собственно, вы предлагаете делать?

— А вам в Военно-морском министерстве разве не объяснили? — спросил Грейвс.

— Не все. Я получил письмо с указанием предоставить судно и экипаж в ваше распоряжение для исследований Столбов, а два дня назад пришел приказ принять вас на борт сегодня утром. И никаких подробностей.

Грейвс бросил обеспокоенный взгляд на Эйзенберга, затем снова обратился к капитану:

— Кхм… Мы предполагаем, капитан, подняться по Столбу Канака и спуститься по Вахини.

Блейк уставился на него, начал было говорить, замолчал и наконец продолжил:

— Я надеюсь, вы меня извините, доктор, мне не хотелось бы показаться грубым, но это выглядит так, как будто вы свихнулись. Это не самый лучший способ совершить самоубийство.

— Конечно, это может оказаться несколько опасным…

— М-да!..

— …но у нас есть средства для осуществления этого плана, если только, как мы предполагаем, вода поднимается наверх по Столбу Канака и спускается вниз по Вахини. — Он стал описывать свой план.

У них с Эйзенбергом на двоих двадцать пять лет опыта работы с батисферой, восемь у Эйзенберга и семнадцать у самого Грейвса. Они доставили на борт «Мэхена» переоборудованную батисферу — сейчас она, запакованная, лежит на корме. Внешне это обычная батисфера, только без грузов; зато внутри она скорее напоминает бочку, в которой рехнувшиеся любители острых ощущений совершают свои столь же эффектные, сколь и бесполезные, полеты в Ниагаре. Воздуха там хватит на сорок восемь часов, пусть и не слишком свежего, но вполне пригодного для дыхания. Там есть вода и концентраты — тоже достаточно на весь срок; и даже примитивный санузел.

Но главная особенность батисферы — это противоперегрузочное устройство, знаменитый корсет, то есть спасательный жилет, в котором человек висит, не касаясь стен, в пружинной подвеске. В этой штуке человек вполне может пережить самую суровую взбучку. Им можно выстрелить из пушки, сбросить с горы, даже отдать грузчикам багажа для их садистских развлечений — и все равно кости и внутренности будут целы.

Блейк ткнул пальцем в набросок, которым Грейвс иллюстрировал свое описание:

— Вы действительно собираетесь взобраться на Столбы в этой штуке?

Вмешался Эйзенберг:

— Нет, капитан, это не он, а я собираюсь.

Грейвс покраснел:

— Мой проклятый доктор…

— И ваши коллеги, — добавил Эйзенберг. — Дело вот в чем, капитан: с нервами у дока все в порядке, но сердце у него пошаливает, с артериями не все ладно, да и уши после стольких погружений… В общем, институт отправил меня присматривать за ним.

— Послушай, Билл, — запротестовал Грейвс, — не надо же воспринимать все это буквально. Я старый человек; мне больше никогда не выпадет такого случая…

— Не пойдет, — отрезал Эйзенберг. — Капитан, я должен поставить вас в известность, что институт выдал мне доверенность на управление этим аппаратом, специально чтобы старый боевой конь не помчался на зов трубы.

— Это ваши проблемы, — раздраженно ответил Блейк. — Мне даны инструкции оказать содействие исследованиям доктора Грейвса. Предположим, что кто-то из вас желает упокоиться в этом стальном гробу. Каким образом вы собираетесь добраться до восходящего Столба?

— Ну, это ваша забота, капитан. Вы доставляете сферу к восходящему Столбу и подбираете ее, когда она спустится по нисходящему.

Капитан поджал губы, затем медленно покачал головой:

— Я не смогу этого сделать.

— Как это? Почему?

— Мой корабль не подойдет к Столбам ближе чем на три мили. «Мэхен» — крепкое судно, но не слишком быстроходное. Мы не можем делать больше двенадцати узлов. Где-то внутри этого трехмильного круга скорость поверхностного течения, которое питает Столб Канака, превосходит двенадцать узлов. Мне бы не хотелось найти это место ценой потери корабля. За последнее время пропало беспрецедентное количество рыболовецких судов с близлежащих островов. Я не хочу, чтобы «Мэхен» попал в их число.