Унтовое войско - [188]
— Обожди, — пыхтел разомлевший Лапаногов. — Какого сына? Сапоги тебе всмятку… Я не про сына. Про свое холостятство баю. Впоперек судьбы, Яким Степаныч. По сердцу мне твоя девка, так и знай.
— Што-ись?
— Баба моя одержима была с давнего времени болезнью… стеснением в груди… и по власти всевышнего померла. Годов пять тому минуло. Выдавай за меня Катерину! Слышь? Я не постою… В кумпанию к себе возьму, лесом торговать зачнешь… деньгу гоношить. А то смотри-и… Вспохватишься, а уж пенки сняты!
Яким Степанович, побелев с лица, подвинулся от гостя, еле выдрал пальцы из потной ладони Лапаногова. Усы его задергались, на кончике носа висела капелька… упала на столешницу. Он обтер рукавом лицо, прокашлялся.
— Не гневи господа, Егор Андрияныч. В голове завихрение. Сразу все перезабыл — где я, кто я…
— Не торопи себя, не торопи! Не выставляй возраженья! К твоей же выгоде. Посуди сам. И духом и телом мощен я, на белом свете не зажился. Никто про то не скажет. А ты мне подсоби… Слышь, Яким Степаныч! Пала мне на сердце Катерина, не отступлю от своего, добьюсь. А ты посодействуй. И я тебя за то самое высоконько подниму. Дом сосновый запишу на тебя. С горницей. Трое дверей на крючьях железных, три окна стеклянных, четыре слюдяных. Что? Не хошь слюдяные? Все семь застеклю! Не пожалею ничего. Слышь? При окнах болты железные…
— Да потише ты, Егор Андрияныч, ради Христа! — шептал побелевшими губами хозяин. — Услышат…
— А пусть! Пусть слышат! При доме получишь ты амбар с завозней, баню, у коей двери опять же на крючьях железных. Крепостной лист на оный дом в залоге у пограничного правления. Поедем в Троицкосавск хоть на той неделе. Мне проще пареной репы. Выскочишь в люди. Чео тут высаливать рукава-то. Эка должность… Староста!
По лицу хозяина ходили красные пятна. Дрожащими пальцами он расстегнул ворот, выпустил рубашку из-под жилета, шумно вздохнул, растерянно и радостно улыбнулся:
— Да я рази против! Ни в жисть! Да я завсегда с почтеньем к тебе, Егор Андрияныч. Засылай сватов. Чео уж там… Пропьем. Катерина бы не перечила. Вольная она, непослухмяная. А може, тебя и не оттолкнет? Позвать, че ли?
— Зови!
Гость высек огонь кремнем, закурил.
Хозяина словно ветром сдуло, вылетел в сени, забыв шапкой покрыть голову. Лапаногов затуманенным взором оглядел стол, долил рюмку до краев, выпил, не закусывая. Подумал, еще налил, выпил. Смутная тревога входила ему в грудь, щемило под сердцем. «Куда лезешь? Какой жених? Сын еще холост… Чео в станице скажут? Герасим… А что Герасим? У него своя жизнь, у меня своя. Отделю его. И землей, и имуществом изволит получить выдел. Как хочет… С умом да казной везде прожить можно. В Шарагол ему неча вертаться, подальше с глаз… Сколько жизней загубил. А как сие было? Неведомо. Не открылось бы чео… Не с умыслом ли порубил он тех мужичков? С глаз долой, чтоб не сыскал никто. На Амуре ему в самый раз. А я с Катериной… Ах, канашка, черт ее бери! Новую семью заведу, не стар я. Голосу и мотиву хватит на все песни, не перепеть. А один живешь в забросе».
Тихо вошли в горницу хозяин и Катерина. Гость заметил, что девка подсурьмилась, на волосах нити с бисером. У Якима Степановича волосы причесаны, ворот у рубахи застегнут на все пуговицы, лицо чистое, белое, глаза скользят по стенам и все мимо гостя. Помолился перед божницей и надтреснутым голосом сказал падчерице:
— Вот гостюшко наш дорогой… Егор Андриянович… голову закружил мне давеча, с духом не соберусь, Катерина.
Неродов рассыпался горошком перед падчерицей.
— Чой-то не соберетесь, Яким Степаныч? Помене бы пили горькой. Голова бы светлой была. А то вытрескали всю бутыль. Суслитесь чуть ли не с утра.
— Умом отвлекаю я себя от слов нашего гостюшки… Егора Андрияныча. А богородица вещает мне: «Согласись!» Это о чем таком тебе богородица-то?
— Недогадливая ты, Катерина. Сватает он тебя… Да ты и сама ждешь жениха. Глаза выплакала. Вымешанное тесто… Как бы не перестояло. Хватит, поблажила. У всех женихов брюки в сапоги, а у нонешнего на выпуск. Ну, чео глазища-то выпялила? Али, думаешь, вру? Истинно. Дом на меня обещал записать, окна в стекле, запоры в железе. Амбар с завозней, баня. В кумпанию по торговым делам берет. Вот вырешим с тобой, тогда уж… Счастлив твой бог!
Катерина вскинула брови, не мигая, смотрела на Лапаногова. Тот поднялся с табурета, скрипнув сапогами.
— Так ли, Егор Андрияныч? — спросила Катерина, хмурясь. — Верно ли то, что я слышу? Сватаешь меня? Выпой-ка мне всю правду.
— Верно… истинный бог… сватаю, — прохрипел Лапаногов. — Полюбилась ты мне, Катерина Павловна. Как на исповеди говорю. Высмотрел на тебя, голубица, все глаза. С ответом спешить не могу неволить. Если что… погожу месяц-другой. Знать изволишь, человек я не простой, с капиталом. Выставиться не люблю, но уж как есть…
— Знаю, — холодно ответила Катерина и шагнула к гостю. В улыбке губы бантиком. — Вы спать-то, чай, со мной, голубицей, собираетесь… после женитьбы али с Якимом Степанычем?
Хозяин вскрякнул, заскрипел табуреткой. Лапаногов теребил бороду, моргал под испепеляюще злым зеленым светом Катерининых глаз.
Дом-то со стеклами да железными запорами пошто ему? — спросила Катерина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Британия. VII век. Идут жестокие войны за власть и земли. Человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша.Когда от руки неизвестного убийцы погиб брат, Беобранд поклялся отомстить. Он отправился на поиски кровного врага. Беобранд видит варварство и жестокость воинов, которых он считал друзьями, и благородные поступки врагов. В кровопролитных боях он превращается из фермерского мальчишки в бесстрашного воина. Меч в его руке – грозное оружие. Но сможет ли Беобранд разрубить узы рода, связывающие его с убийцей брата?
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.