Унтовое войско - [174]
Муравьев не преминул воспользоваться создавшимся положением. Своим офицерам и чиновникам он втолковывал, что надо сохранять дружественные отношения с населением и китайскими властями, посещать амбаня и принимать его и его чиновников, местным жителям оказывать во всех случаях покровительство и даже помощь, внушая к ним доверие и тем доказывая, что наше пребывание на Амуре для них выгоднее, чем нынешнее пребывание здесь маньчжур.
И только в том случае, если китайцы поведут себя недружелюбно, предписывалось войскам перейти на правый берег, забрать у амбаня орудия и занять Айгунь.
…Муравьев жил на устье Зеи уже вторую неделю. Погода стояла отменная — теплая, безветренная. Даже воды Амура, постоянно черные, за эти летние дни напитались голубизной неба и, казалось, посветлели.
Особого заделья сидеть на устье Зеи у Николая Николаевича не находилось. Заселение левого берега от Усть-Стрелочной станицы до отрогов Малого Хингана казачьими семьями шло без него. Слава богу, за три года научились кое-чему, пообвыкли и старшие офицеры — легко обходились без высшего начальства.
Но с отъездом в Иркутск генерал-губернатор не спешил. Надо убедиться, что китайцы не настроены на враждебные действия.
Всеми делами на устье Зеи заправлял расторопный полковник Куканов.
Николай Николаевич, попив утром чаю под белым шелковым тентом прямо на берегу, собрался верхом отправиться на прогулку. Но с правого берега приплыла китайская джонка, и маньчжурский офицер в синей форме и обычной шапке с шариком почтительно подал генералу лист от айгуньского амбаня.
Муравьев сидел под тентом, разомлев от чая, а маньчжур стоял под лучами солнца, не смея переступить границу света и тени, и по его грубому загорелому лицу стекал пот. Позади маньчжура-офицера держались кучкой с пяток полицейских в живописных одеждах, с засученными шароварами выше колен и с бамбуковыми палками в руках.
В присланном листе амбань писал с обидой и плохо скрываемым раздражением:
«Предвидим, что вы завладеваете насильственно местами Срединного государства и, как кажется, вовсе не для отражения англичан, и у вас нет повеления вашего императора.
Что же касается до торговли, то места наши Гиринские и Айгуньские холодные и бедствующие, ничего лишнего не производят, самим едва хлеба и овощей достает, где же взять для продажи?
Люди же ваши, губернатор, прибывшие сюда, крепкого сложения и надменны, к спорам и дракам охотники…»
Муравьев остановил переводчика:
— Обожди. Чего это он напраслину возводит? Господин полковник, замечены ли споры и драки твоих казаков с китайцами?
— Никак нет-с! Все соблюдается в наилучшем виде.
— Продолжай, — велел Муравьев переводчику.
«А посему вам лучше пораньше возвратить с Амура всех своих людей и тем поддержать дружбу с нами.
Генерал-губернатор! Ты, нарушивши дружественные отношения…»
— На ты обращается! — удивился Муравьев. Куда как невежлив амбань ваш, — сказал с укоризной Куканов маньчжурскому офицеру.
Маньчжур ответил, что у него нет прав обсуждать действия амбаня Юй Чена.
— Откуда взялся этот Юй Чен? — спросил Муравьев полковника. — Там был, я помню, Фуль Хунга, куда умней…
— Юй Чен из военных. Командовал гарнизоном в Айгуне, а ныне губернатор.
Муравьев кивнул переводчику. Тот переводил далее:
«…Сряду четыре года плавал и плаваешь вверх и вниз и построил много домов и складов по берегу. Какая этому непременная причина?
Просим тебя, генерал-губернатор, тщательно размысливши высокими мыслями твоими, не разрушать доброго согласия двух государств и избавить от хлопот и беспокойства войска двух государств».
Муравьев взял бумагу от переводчика, повертел в руках, усмехнулся:
— Переводи ему, — указал глазами на офицера-маньчжура. — Переводи так… «Поскольку нашего посла в Пекин не пустили, то нет и предмета для переговоров, почтенный амбань, и я не могу принять ваш лист и входить с вами в переговоры». Перевел? Ну вот. Далее так: «Прошу вас словесно обращаться к господину… — подмигнул полковнику Куканову, — к господину, мною назначенному, как к власти для левого берега. Та власть — полковник мой — равна по степени амбаню». Перевел? «Письменных же листов он, Куканов, брать у вас не может, ибо не имеет при себе переводчика». Спроси офицера ихнего, все ли тот понял, а если понял, то спроси, не желает ли их благородие откушать чаю. Лист этот верни ему, как я велел.
Маньчжурский офицер от чая вежливо отказался, и гости отплыли в Айгунь.
— Нет на свете дипломатов, Потап Ионыч, — обратился Муравьев к Куканову, — более тяжелых и несговорчивых, чем китайцы. Вел я переговоры с ними при последнем случае в Мариинском посту, времени истекло с той поры до полутора лет, а из трибунала внешних сношений никакого звука — ни согласия, ни отказа. Хотя… местные пограничные начальники писали в наш сенат после того, что они не считают себя вправе докладывать своему правительству мнение Муравьева о разграничении земель. Ну так что же? Я ведь не лыком шит. Добился от государя… По его высочайшей воле предоставлено мне право ответить местным китайским начальникам, что раз они меня не признают, то и я их не признаю, и их доклад сенату нашему я могу приостановить… что мною и исполнено.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
1758 год, в разгаре Семилетняя война. Россия выдвинула свои войска против прусского короля Фридриха II.Трагические обстоятельства вынуждают Артемия, приемного сына князя Проскурова, поступить на военную службу в пехотный полк. Солдаты считают молодого сержанта отчаянным храбрецом и вовсе не подозревают, что сыном князя движет одна мечта – погибнуть на поле брани.Таинственный граф Сен-Жермен, легко курсирующий от двора ко двору по всей Европе и входящий в круг близких людей принцессы Ангальт-Цербстской, берет Артемия под свое покровительство.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.