Унтер Лёшка - [24]

Тот выдохнул и чётко доложил:

– Служил под командой их высокопревосходительств полковников графа Остермана и Суворова Александра Васильевича в Астраханском пехотном полку. Был в осаде Мемеля, баталиях при Гросс-Егерсдорфе, Пальциге и при Кунерсдорфе, брал Берлин и Кольберг, ваше высокопревосходительство. Последние два года служил в отдельной егерской команде секунд-майора Егорова Петра Григорьевича. Затем был отставлен из армии по ранению и болезни и находился в имении своего батальонного командира.

– Значит, из егерей сам, – благожелательно кивнул полковник. – То-то, я гляжу, у тебя и самого-то фузейка егерская, да и у воспитанника твоего эдакий знатный штуцер за плечами. Стрелять-то хоть он умеет из оного, научил маненько младшего-то Егорова? – и Колюбакин кивнул с усмешкой на Лёшку.

– Так точно, ваше высокоблагородие, из нарезного ружья он лучше меня бьёт, да и из фузеи уже тоже догоняет. Талант у Ляксея Петровича к точной стрельбе, как я вижу. За то и был ему отдан сей штуцер, что самим барином был трофеем из той самой прусской войны привезён.

– Ну-ну, – неопределённо, то ли соглашаясь, то ли сомневаясь, протянул Сергей Иванович. – Ладно, поглядим уже на вас обоих в деле. Так, тебя старый солдат я в строевые, конечно, ставить не буду, у нас вон чай своя обозная команда в полку имеется, ты будешь при ней в охраненном плутонге у подпрапорщика Иванова состоять. Он ведь тоже из старых солдат, так что вы с ним найдёте общий язык. А вас, батенька, я определяю в роту капитана Смолякова, там как раз ваш протеже прапорщик Сенцов полуротным служит. Вот и посмотрим потом, как он вас там в строй введёт и как к самостоятельной службе подготовит. Есть ли вопросы у кого? – и он вопросительно оглядел стоящую перед ним навытяжку троицу.

Начальство, конечно, вопросов не любило, для начальства всё и так всегда было ясно, и лишняя мешкотня ему, разумеется, была в тягость, но вот Егоров ясность любил и все-таки рискнул задержать столь высокое начальство ещё немного.

– Ваше высокоблагородие, господин полковник, разрешите, – и он выжидающе уставился на Колюбакина.

– Хм, а ты любопытный, Егоров, – хмыкнул тот иронично и проворчал: – Ну, говори, только чтобы по делу, быстро и чётко.

– Прошу разрешения оставить при себе штуцер и продолжить с ним обучение точной и дальней стрельбы. Понимаю, что не достоин пока перевода в егерскую команду, но хотя бы так наберусь для этого нужного опыта.

Полковник немного подумал и вынес своё решение:

– При каждом гренадёрском и пехотном полку высочайшем повелением матушки-императрицы созданы свои егерские команды из опытных и проворных обер-офицеров, унтеров и солдат. В нашем такая тоже имеется, и люди туда один к одному, из самых что ни на есть лучших стрелков мною лично отобраны. Похвально, что вы, юноша, имеете такое горячее стремление идти по стопам своего отца. Набирайтесь пока опыта и проявите себя в ратном деле в своей строевой роте, а там уже будем глядеть и дальше по вам. Штуцер – оружие весьма дорогое и редкое. У нас в полку их всего-то семь штук общим числом, а три из них – и вовсе в личном владении у офицеров. Так что восьмой хороший штуцерник, да ещё из унтеров, нам вовсе даже не лишним будет. Позволяю вам, Егоров, им владеть и проходить обучение точному бою, в том числе и с нашими егерями. Все припасы на это вы получите у полкового каптенармуса сполна. Есть ли еще какие вопросы? – и, увидев, что все замерли в молчании, отпустил всех к местам несения службы.

– Пошли, Лёшка, сегодня у меня подхарчуешься и в палатке переночуешь. Ну а завтра уже сам ротный определит, где тебе располагаться и что дальше делать, – предложил Сенцов. – И ты, Матвей, с нами ступай, поутру уже в свою тыловую команду явишься.

И троица зашагала в свою часть большого армейского лагеря.

Наутро Матвей отправился представляться под начало главного полкового интенданта Телегина, а Алексей предстал пред командиром второй мушкетёрской роты капитаном Смоляковым. Андрей Никитич был довольно моложавым офицером, возрастом около тридцати лет. Проявил он себя в боях в Польше под началом Суворова и прибыл оттуда с повышением где-то около трёх месяцев назад. Как и все командиры, прошедшие суворовскую школу, ротный умел быстро и творчески мыслить, брать ответственность на себя и думать о своих подчинённых.

Расспросив Алексея о семье, о дороге и задав ему ещё пару десятков вопросов на самые разные темы, поступил он затем просто, вызвав к себе Сенцова и поручив ему полное шефство над молодым унтером.

– У тебя, Сергей, и так, конечно, полный комплект в плутонгах по унтерам, так пусть Алексей покрутится, пообвыкнет вообще в твоей полуроте. Большими заботами ты его пока не грузи, так если, в общем, чем-нибудь, но зато и всем понемногу. Ну а как он опыта наберётся, так, может быть, и свой плутонг получит, там уже это по ходу службы видно будет. И имей в виду, Сенцов, если мне кого послать с донесением нужно будет куда, так я его завсегда у тебя брать буду. Парень он, чай, смышлёный, быстро у нас вон тут освоится. Насчёт штуцерного боя всё знаю, – предварил он вопрос Лёшки, – сказали уже в штабе полка, что сам командир благословил на его овладение. Ну так я только рад, что у меня свой штуцерник в роте появился. С полковой егерской командой ты позже познакомишься. По котловому хозяйству выбирай себе сам солдатскую артель, у нас отдельно только лишь офицеры здесь столуются. Все же остальные простую пищу служивых вкушают. Ночевать можешь в офицерской палатке с Сенцовым, ну или сам при хорошей погоде под открытым небом себе, где хочешь, место выберешь. Ну, вроде бы с тобой всё. Пойду я в полк, Колюбякин к себе всех командиров собирает, может быть, глядишь, какое дело грядёт, – и он оставил роту на своего первого заместителя подпоручика Медведева. Тот, в отличие от быстрого и харизматичного ротного, был с виду весь какой-то мешковатый, медлительный и громоздкий. Всё у него шло с какой-то натугой и требовало долгого обдумывания.