Унтер Лёшка - [25]

– По протекции, – шепнул Лёшке Сергей и тихонько посоветовал: – Ты, главное, ему поддакивай и в глаза не смотри, а сам всё равно всё, как говорит Смоляков, по службе делай. Нам этого «медведя» приставили, чтобы он себе послужной ценз для следующего звания выслужил, а там уж, глядишь, его на свою роту, куда-нибудь подальше от нас заберут.

Медведев же велел построить роту по плутонгам и начал медленный обход с осмотром каждого солдата и унтера, делая многим замечания за их неопрятный внешний вид, плохо вычищенную и подшитую форму и амуницию, недостаточно тщательно почищенное и смазанное личное оружие, находя недостатки и десятки разных причин, чтобы придраться. Особенно его интересовало, как накрахмалены и завиты эти ненавистные всеми солдатами парики с их двумя или четырьмя буклями над ушами и косой на затылке.

Алексей стоял сразу за полуротным Сенцовым, и, закончив проверку первой полуроты прапорщика Синицына, молодого и весёлого повесы, как его уже охарактеризовал Серёга, Медведев наконец-то добрался и до них. Южное солнце подбиралось к зениту и нестерпимо поджаривало полторы сотни замерших по стойке «смирно» военных. Одетые в свои суконные камзолы красного цвета с кафтанами тёмно-зелёного цвета поверх них, в короткие туго затянутые светлые штаны, в чулки и башмаки, в чёрные шляпы на голове, да ещё затянутые в широкие ремни, с патронными сумками и тяжелеными фузеями через плечо, солдаты потели и ждали своей порции офицерского внимания и недовольства.

– Рядовой Маковкин, – представился стоящий рядом с ним солдат, и на него тут же посыпались замечания: правый башмак в пыли, пряжка поясного ремня не надраена, у патронной сумки вообще надорван карман, галстук мятый…

– Записывай, записывай, каптенармус, – обратился подпоручик к стоящему рядом с ним унтер-офицеру. – Тебе же потом и контроль за устранением всех этих замечаний вести, и о том мне докладывать.

– Открыть крышку полки замка фузеи! – и Медведев провёл в его казённой части своей замусоленной ветошью. – Что ж ты, морда, оружие-то так своё запустил? – процедил он сквозь зубы. – Кремень шатается, затравочное отверстие в нагаре, ствол как надлежит не прочищен и даже не смазан – никак ты плетей захотел, бездельник! Сенцов! Восемь часов караула ему в полной выкладке и в самое жаркое время, дабы этот обалдуй небрежением своим других бы солдат в роте не заразил! – и он, шагнув в бок, наконец-то предстал и перед Алексеем.

– Старший сержант Егоров! – представился Лешка, вытянувшись во фрунте.

Маленькие глазки подпоручика как острые буравчики из под мохнатых и чёрных бровей сверлили застывшую перед ним фигуру юноши. Всё у того было с первого вида как и положено уставному унтеру – в чистоте да исправности. Но это явно был бы не Медведев, если бы он что-нибудь у кого-нибудь да не нашёл.

– Бант на косе выше уровня воротника кафтана, сама коса напудрена слабо. Непорядок и небреженье, унтер-офицер! – протянул он недовольно и постарался поймать взгляд Лёшки.

– Виноват, ваше благородие, устраню тотчас же, – рявкнул тот по-уставному и, нахмурив брови, продолжил таращиться своими выпученными глазами поверх офицерской треуголки.

Подпоручик хотел было уже перейти к следующему ряду, как вдруг в его глазках мелькнула искра удивления, и он с какой-то злой радостью потянулся к штуцеру унтера.

– Это что за винтовальная фузея у тебя такая, сержант? Что за балаган тут вообще с оружием происходит? Мало того, что вы офицерскую шпагу на себе таскаете, так ещё и с неположенным ружьём сюда, в общий строй встали!

Штуцер в его руках блестел дорогой бронзовой и латунной отделкой деталей, а само оружие было идеально вычищено и смазано.

– Получите для себя обычную фузею, а штуцер я с собой забираю, – подпоручик с нескрываемым восторгом гладил ложе дорогого оружия.

– Никак нет, ваше благородие, – неожиданно рявкнул Лёшка.

– Что-о?! – в крайнем удивлении протянул подпоручик, совершенно не ожидавший отказа, и уставился своими выпученными глазками на юношу.

– Командиром полка полковником Колюбакиным предписано мне и далее владеть сим винтовальным штуцером и вести из него непрерывное обучение точной стрельбе, давая затем отчёт его высокоблагородию лично! – проорал по-уставному Лёшка и протянул руку за своим оружием.

Мыслительный процесс у Медведева занял весьма продолжительное время, было видно, как ему не хотелось выпускать из рук такое дорогое и редкое оружие, наконец, он, как видно, себя пересилил и протянул его обратно унтер-офицеру.

– Чистить ствол нужно лучше, сержант, и смазывать как следует, а не абы как, – и, мотнув недовольно головой, он перешёл к следующей шеренге.

Потянулась рутинная солдатская служба, состоявшая из обязательной шагистики и муштры, овладения приёмами штыкового боя, быстрой зарядки оружия, караулов и разных лагерных работ. Всё это Лёшка проходил наравне со всеми солдатами в своей полуроте.

Рота в их пехотном полку состояла из четырёх плутонгов, или же взводов, если перевести всё на язык XXI века. В каждом плутонге было примерно по 35 рядовых при двух капралах. В самой же роте было от 140 до 160 рядовых, десять унтер-офицеров и по четыре обер-офицера. Высший обер-офицерский чин командира роты, как правило, занимал поручик или же капитан. Заместитель командира роты, соответственно, был в чине подпоручика или поручика, а уж полуротами командовали прапорщики.