Унижения плоти - [32]

У него перехватило дыхание, когда он присмотрелся поближе.

Это был Барри.

Это была последняя капля. Это зашло слишком далеко. Поставив машину во дворе, Пол открыл дверцу и вышел. Барри встретился с ним взглядом и уставился на него, словно не узнавая.

- Припарковать вашу машину, сэр?

Пол схватил его за плечи и встряхнул.

- Барри!

Не было ни сопротивления, ни борьбы. С таким же успехом он мог трясти тряпичную куклу, если бы не полученная реакция.

- Ключи в машине? - Спросил Барри.

Он не знал, как реагировать и что делать, но, повинуясь инстинкту, кивнул, указывая на все еще открытую дверь машины. Барри сел в машину и повернул за угол дома, предположительно к навесу Пола. Через несколько мгновений он вернулся, быстро шагая почти по-военному, что было совершенно не похоже на его обычную походку.

Барри подошел к Полу и протянул к нему руку.

- С вас пятьдесят долларов, - сказал он.

Пол заплатил своему другу деньги. Последовала заминка, пауза. Он ждал реакции и понял, что часть его думала, что это решит проблему, что если он уступит и заплатит деньги одному из парковщиков, все счеты будут улажены и все вернется на круги своя.

Но этого не произошло. Барри кивнул в знак благодарности, затем отвернулся и застыл в ожидании следующего водителя.

Пол задержался еще на несколько мгновений, желая что-то сказать своему другу, но слова не приходили к нему, и он ушел, чувствуя себя виноватым, расстроенным и испуганным.

***

На следующий день Пол дал Барри еще пятьдесят долларов за то, что он утром пригнал машину, и еще сто долларов парковщику, который стал снимать деньги на улице перед зоомагазином, где он припарковался вчера, чтобы вовремя прийти на работу. В полдень он сходил в банк и снял немного денег в банкомате. Триста долларов. Этого ему должно хватить до конца дня и, возможно, до завтрашнего утра.

Он понимал, что это безумие. Его жалкий банковский счет ни за что не позволил бы ему продолжать в том же духе. Он не понимал, почему сдается, почему всеми силами не борется с этими парковщиками. Но на самом деле он понимал, он просто сдался, и где-то в глубине его души еще теплилась надежда, что, приняв участие в этом, он сможет заставить парковщика остановиться, отозвать свою армию и отменить все.

Он потратил еще сотню долларов, чтобы вернуть машину после работы.

Дал парковщику семьдесят пять долларов, чтобы он припарковал машину перед метро, где купил себе на ужин бутерброд.

Этому не было конца. Парковщики были повсюду, их невозможно было избежать, и когда Пол вернулся домой и обнаружил, что парковщик блокирует подъездную дорожку его жилья, что-то сломалось в нем. Вместо того, чтобы затормозить и сдать ключи, он прибавил скорость, направляя машину прямо на мужчину. На его слишком гладком лице не было удивления, только спокойное согласие, как будто он знал, что это произойдет, а затем бампер врезался в него. Раздался приятный глухой удар, за которым последовала серия жестких толчков и тошнотворных хрустов, когда автомобиль переехал через тело мужчины.

Пол не остановился. Он посмотрел в зеркало заднего вида, придя в восторг, увидев переломанную черно-бело-красную фигуру, лежащую скрюченной и неподвижной на земле, и продолжил мчаться вперед, слишком быстро свернув за угол и чуть не врезавшись в торчащий фургон, когда проезжал мимо ряда навесов к своему собственному.

Его трясло, когда он вышел из машины с пакетом из метро в руке. Следует ли ему сдаться полиции или подождать, пока они его сами найдут и допросят? Он был рад, что сделал то, что сделал, и был бы горд взять на себя ответственность за это - черт, его, вероятно, восприняли бы как героя, - но самому сдаваться сейчас было бы глупо.

Может быть, это и есть так называемое "временное помешательство"?

Возможно, это и будет его защитой, если он когда-либо предстанет перед судом.

Он очень надеялся, что парковщик мертв. Может быть, ему следовало проверить это.

Все еще дрожа, он отпер дверь своей квартиры, открыл ее и быстро вошел внутрь, закрыв ее за собой, прежде чем включить свет. Он был голоден, но есть не хотел. Вместо этого ему хотелось спать. Очень сильно. На самом деле, он никогда в своей жизни не хотел ничего больше. Бросив пакет из метро на кофейный столик, он решил лечь на диван, не уверенный, что сможет дойти до спальни.

Как только его голова коснулась подушки, он отключился.

Он проснулся в черных брюках, белой рубашке и черном жилете. Его не было ни на диване, ни даже в квартире. Он сидел на деревянном табурете на ничем не примечательной автостоянке, окруженной высокими бетонными стенами. Его охватило странное ощущение, что он вообще не спал, что ему больше не нужно спать.

Перед ним, тоже на табуретах, сидели парковщики, десятки парковщиков, и все они, по-видимому, ожидали его приказаний. Он увидел Барри, увидел и другие лица, знакомые ему по разным парковкам и подъездным дорожкам. Ему хотелось думать, что все это ему снится, что на самом деле ничего не происходит, но это было. Его первой реакцией было отчаянное, горячее желание вернуться в свою квартиру. Даже обвинение в убийстве или непредумышленном убийстве, даже необходимость перемещаться по миру, полному стоянок с парковщиками, было бы лучше, чем это. Но потом он понял, что ему была предоставлена возможность. У него был шанс сделать что-то здесь, шанс изменить ситуацию, положить конец всему этому.