Унижение - [15]
По голосу Эйсы трудно было определить, рассержен ли он, и Экслер решил исходить из предположения, что нет, не рассержен.
— Ну, я рад, что ты ничего не имеешь против, — сказал он.
Последовала пауза, потом Эйса ответил:
— Пиджин — сама себе хозяйка. Она уже давно не ребенок. Послушай, тут Кэрол хочет сказать пару слов. — И Эйса передал трубку жене.
— Да уж, — проговорила Кэрол, — кто бы мог предположить такое во времена нашей молодости в Нью-Йорке?
— Никто, — согласился Экслер. — Я не мог бы такого предположить даже в тот день, когда она тут появилась.
— По-твоему, моя дочь поступает правильно? — спросила Кэрол.
— Думаю, да.
— Какие у вас планы? — продолжала Кэрол.
— У меня — никаких.
— Пиджин всегда умела удивить нас.
— Она и меня удивила, — ответил Экслер. — По-моему, себя тоже.
— И свою подругу Луизу.
Он воздержался от замечания, что Луиза сама достойна удивления. Понятно было, что Кэрол хочет, чтобы ее голос звучал мягко и дружелюбно, но по некоторой отрывистости фраз он понял, что разговор дается ей нелегко и что они с Эйсой изо всех сил стараются вести себя разумно, как полагается, только потому, что им кажется, так будет лучше для Пиджин. Родители не хотят отталкивать ее в сорок лет, как оттолкнули в двадцать три, узнав, что она лесбиянка.
В следующую же субботу Кэрол примчалась из Мичигана, чтобы пообедать с Пиджин в Нью-Йорке. Пиджин в тот день уехала в город утром, а вернулась в восемь вечера. Он дождался ее, приготовил ужин и, только когда они поели, позволил себе спросить, как все прошло.
— Ну так что она сказала?
— Хочешь, чтобы я была честной до конца? — ответила Пиджин.
— Да, пожалуйста, — попросил Экслер.
— Хорошо, — сказала она, — постараюсь припомнить все как можно точнее. Это был мягкий допрос с пристрастием. Ее реакция не заключала в себе ничего вульгарного и эгоистичного. Просто канзасская материнская прямота.
— Продолжай.
— Ты действительно хочешь знать все?
— Да, — подтвердил он.
— Ну, во-первых, в ресторане она меня не узнала и проскочила мимо столика, за которым я сидела. Я ее окликнула.
Она обернулась: «О боже, да это моя дочь! Какая ты хорошенькая!»
«Хорошенькая? А раньше ты не находила меня хорошенькой?» — спросила я.
«У тебя новая прическа, и ты так никогда раньше не одевалась».
«Я стала более женственной — ты это имела в виду?»
«Определенно! — ответила она. — И тебе это очень идет, дорогая. Сколько это продолжается?»
Я сказала сколько, и тут она заметила: «Какая симпатичная стрижка! Должно быть, очень дорогая».
«Просто решила попробовать что-нибудь новенькое».
«Мне кажется, ты сейчас пробуешь что-то новенькое во многих смыслах. Я сюда выбралась, чтобы удостовериться, что ты обдумала все последствия своего… романа».
Я ответила ей, что не уверена, обдумывает ли кто-то вообще свои романтические отношения, а мне они приносят радость.
И тогда она сказала: «Мы слышали, он лечился в психиатрической больнице. Кажется, это было год назад. Кто говорит, что он провел там три месяца, кто — шесть, я точно не знаю».
Я сказала ей, что ты провел там двадцать шесть дней и что это было связано с профессиональными проблемами. Что ты на время утратил способность играть на сцене, а без актерской игры расклеился. И еще я сказала, что, с какими бы психическими проблемами ты ни столкнулся, они никак не сказываются на наших отношениях, что ты совершенно здоров, здоровее всех, кого я знала, и что, когда мы вместе, ты совершенно уравновешен и счастлив.
Тогда она спросила: «А с игрой на сцене у него по-прежнему не ладится?»
И да и нет, сказала я. Не ладится, но благодаря встрече со мной и нашим отношениям, как мне кажется, это перестало быть такой трагедией. Теперь ты, скорее, напоминаешь спортсмена, получившего травму и ожидающего, когда все заживет.
Она сказала: «Ты ведь не считаешь своим долгом спасти его?»
Я заверила, что нет.
Она спросила, чем ты заполняешь время, а я сказала: «Он видится со мной. И мне кажется, намерен видеться и дальше. Он читает, гуляет, покупает мне одежду…»
Тут она прямо подскочила: «Так это он купил тебе эту одежду. Да, я должна была догадаться, что именно в это русло он направит свою фантазию. Гетеросексуальный Пигмалион ваяет свою лесбийскую Галатею!»
Я сказала, что она придает этому слишком большое значение, просто нам обоим это нравится и тут не о чем больше говорить. Что если ты и влияешь на меня, то только так, как я сама бы того желала.
Но она все не унималась и спросила, с тобой ли вместе я покупаю себе одежду.
Я ответила: «Обычно да. И, повторяю, мне кажется, это доставляет ему радость. И по нему это видно. И вообще, раз у нас такой эксперимент, надо вести себя по правилам». И еще я сказала, что не понимаю, почему это должно кого-то волновать.
И вот тут тональность разговора изменилась. Она сказала: «Да, признаться, меня это волнует! Мир мужчин нов для тебя. И удивительно — хотя, может, и не очень, — что мужчина, которого ты выбрала для первого знакомства с этим миром, на двадцать пять лет старше тебя и перенес такой серьезный нервный срыв, что оказался в больнице. К тому же он остался не у дел. По-моему, это не предвещает ничего хорошего».
Женщина красива, когда она уверена в себе. Она желанна, когда этого хочет. Но сколько испытаний нужно было выдержать юной богатой американке, чтобы понять главный секрет опытной женщины. Перипетии сюжета таковы, что рекомендуем не читать роман за приготовлением обеда — все равно подгорит.С не меньшим интересом вы познакомитесь и со вторым произведением, вошедшим в книгу — романом американского писателя Ф. Рота.
«Американская пастораль» — по-своему уникальный роман. Как нынешних российских депутатов закон призывает к ответу за предвыборные обещания, так Филип Рот требует ответа у Америки за посулы богатства, общественного порядка и личного благополучия, выданные ею своим гражданам в XX веке. Главный герой — Швед Лейвоу — женился на красавице «Мисс Нью-Джерси», унаследовал отцовскую фабрику и сделался владельцем старинного особняка в Олд-Римроке. Казалось бы, мечты сбылись, но однажды сусальное американское счастье разом обращается в прах…
Блестящий новый перевод эротического романа всемирно известного американского писателя Филипа Рота, увлекательно и остроумно повествующего о сексуальных приключениях молодого человека – от маминой спальни до кушетки психоаналитика.
Филип Милтон Рот (Philip Milton Roth; род. 19 марта 1933) — американский писатель, автор более 25 романов, лауреат Пулитцеровской премии.„Людское клеймо“ — едва ли не лучшая книга Рота: на ее страницах отражен целый набор проблем, чрезвычайно актуальных в современном американском обществе, но не только в этом ценность романа: глубокий психологический анализ, которому автор подвергает своих героев, открывает читателю самые разные стороны человеческой натуры, самые разные виды человеческих отношений, самые разные нюансы поведения, присущие далеко не только жителям данной конкретной страны и потому интересные каждому.
Его прозвали Профессором Желания. Он выстроил свою жизнь умело и тонко, не оставив в ней места скучному семейному долгу. Он с успехом бежал от глубоких привязанностей, но стремление к господству над женщиной ввергло его во власть «госпожи».
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.