Университеты - [44]

Шрифт
Интервал

«– Де Голля»

… и действительно! Не помню толком, кто это, но носатый бюст генерала живо всплыл в памяти.

– Комиссар! – поддерживаемый под локотки полицейский сделал то ли попытку рвануть вперёд…

«– К комиссарскому телу»

… то ли упасть на колени, но дюжие ажаны быстро и умело завернули ему руки за спину, оставив в состоянии полуподвешенном.

– Чем хочешь поклянусь, – морщась от боли в вывернутых руках, продолжил «де Голль», – не знали! Попросили помочь с племянником…

– Не с племянником, – прогундосил коротышка неопределённого возраста, со следами плохо залеченного сифилиса на крысиной физиономии, – он как-то иначе говорил, Тибо!

– Да-да! – закивал долговязый, – Как-то так хитро вывернул всё, что не пляменник, но вот…

Он замялся, пытаясь подобрать слова. Полицейские же, убедившись, что «де Голль» не пытается набрасываться на нас, чуть ослабили хватку.

– Хитро говорил, паскуда такая! Словами играл, я сейчас только понял, и то наверное не всё! Вроде как поучить не племянника, не то родственника… ну мы и думать не могли!

Он говорил много и охотно, а гнусавый крысёныш дополнял иногда долговязого вожака. Сбиваясь поминутно на собственную невиновность, «де Голль» произвёл на меня впечатление мелкого уголовника, искренне возмущённого обманом при найме, о чём я и сказал комиссару, когда их увели.

– Соглашусь с вами, месье капитан, – меланхолично сказал тот, отхлёбывая давно остывший кофе и морщась недовольно.

– Свежего заварить, месье комиссар? – подхватился стенографист как-то очень привычно, как это бывает у людей, работающих бок о бок многие годы, и сработавшихся вполне удачно.

– Будь добр… – и пожилой канцелярист завозился со спиртовкой и кофейником, вытащив из шкафа с бумагами.

– Живём на службе, – вздохнул Дюран, перехватив мой взгляд, – Выставка эта, будь она неладна! Кажется иногда, что четверть съехавшихся гостей – с уголовным прошлым! Работаем, но…

Он махнул безнадёжно рукой.

– В такой сутолоке сложно, – понимающе кивнул я, – раздолье для карманников, да и квартирным ворам и мошенникам поживы хватает.

– Верно… – печальный выдох был совершенно коровий, – а скажите…

Несмотря на всё сочувствие, комиссар оказался въедливым и дельным дядькой. Перескакивая с темы на тему, он раз за разом возвращался к интересующим его вопросам, задавая их будто бы под разными углами. Поскольку скрывать в общем-то нечего, то специфическая манера разговора, пусть и утомительная, меня особо не раздражала.

Выдоив меня, кажется, до капли, Дюран сожалеюще посмотрел на опустевшую чашку и покатал языком изнутри щёк. Решив, что кофе его организму пока достаточно, он закурил, и пригласил ввести Илью с Адамусем.

– Служба, – виновато улыбнулся комиссар, поняв моё состояние, – я ни в коем случае не причисляю вас к обвиняемым, но дело может оказаться с…

… политическим душком.


Получасом позже прибыл Сниман при всех регалиях, настроенный боевито и ругательно. Багровея мордой лица и вбивая каблуки в пол, он ворвался в кабинет и разорался было, но увидев мирный настрой нашей беседы, быстро сдулся.

– Фу ты… выдохнул он, залпом выпив предложенный коньяк, – мне тут наговорили столько, что я уже думал в ружьё всех поднимать! Так что тут?

Вкратце рассказали ему о произошедшем, и генерал, не без труда продравшись через дрянной немецкий Дюрана, быстро вцепился в суть.

– Говорите, претензий нет? Точно? – он будто выцелил комиссара, и тот даже подобрался перед старшим по званию.

– Так точно! – и тут же, будто опомнившись, хмыкнул смущённо и чуточку нарочито ссутулился, – С самого начала суть дела ясна была, месье генерал. Это ни…

– Сейчас парням отбой скажу, – перебил его африканер, – а то мало ли!

– Однако… – присвистнул комиссар, когда Сниман вышел.

– Не шутил, – кивнул я.

– Однако… – повторил разом вспотевший полицейский, представляя себе дипломатические последствия.

Вернувшись, Сниман уже более дотошно изучил дело, хмурясь всё больше и больше.

– Лайковая перчатка, набитая дробью… – повторил он, и в голосе генерала послышался лязг взводимого затвора.

– Гасило, – пояснил я, – старый трюк уголовников, когда нужно надёжно вырубить человека, не проломив ему череп. Правда, обычно используют всё-таки мешочек с песком или дробью, о перчатках доселе не слышал. Впрочем, вполне надёжно. Вроде как стянул с одной руки, и придерживаешь второй в благородной задумчивости. Кто там будет присматриваться?

– Русские, – лязгнул Синиман голосом.

– Сказано была на русском, – подтвердил я, и генерал ожёг полицейского глазами, будто виноватя в чём-то. Формальности завершили очень быстро, и вскоре нас отпустили, снова заверив в отсутствии претензий.

Глава 19

– Уши надрать, говоришь? – повернулся я к Мишке, наливаясь яростью. Пальцы сжались, ломая ручку, и чернила с кончика пера брызнули на бумаги, разложенные на столе.

Брат, пожав молча плечами, развернул соседний стул и оседлал верхом, положив голову на скрещенные руки. Фыркнув раздражённо, я вытер руку салфеткой и промокнул, насколько можно, чернила со стола и с бумаг.

Оттирая с излишней силой старенький стол, я понемногу успокоился, и ругнувшись пару раз, снова сел, чуть развернув стул и положив левый локоть на столешницу. Санька, слышавший нас из кухни через раз, отложил недочищенную картошку, и наспех сполоснув руки, встал в гостиной у окошка, растопырив любопытные уши, розово просвечивающие на солнце.


Еще от автора Василий Сергеевич Панфилов
Отрочество 2

Трансвааль, Трансвааль – страна моя… ПЫ. СЫ. Всем читателям, жаждущим дискуссии, посвящается. Надоело дискутировать. У меня не двадцать и не двести подписчиков, и если я буду в очередной раз (как правило, предыдущих ссылок никто не читает) доказывать свою позицию, притом со ссылками, а потом и с другими, потому как «читательское ИМХО» несомненно важнее и он НЕ ХОЧЕТ видеть мои аргументы, то у меня НЕ останется времени и сил ПИСАТЬ. Ну, не хочет и не хочет… «Старенькие» мои читатели знают, что к истории я отношусь достаточно дотошно, и если выстраиваю какие-то сюжетные линии и пишу о каких-то вещах, имевших место быть в прошлом, то опираюсь я на логику и факты. Интерпретация этих фактов – дело десятое, да и логика у людей разная), но тут уже писательское ИМХО важней) Если вы нашли какую-то неточность или хотите ткнуть невежественного меня носом – ссылки в студию! Не обижайтесь на эти двойные стандарты), но как я уже писал выше – не хочу тратить время на пустые дискуссии.


Отрочество

Жизнь не балует Егора, и приключений у героя больше, чем хотелось бы, подчас очень невесёлых. Удары судьбы, способные искалечить жизнь, лишь закаляют его, выковывая из резкого уличного мальчишки - гражданина. ПЫ. СЫ. Ещё раз повторяю, хруста булок НЕ будет. Балы, красавицы, меценатство и Лучшие Люди России если и будут упоминаться, то чаще всего - с позиции ГГ, заведомо пристрастной. ПЫ. ПЫ. СЫ. Будет Одесса и не только она, приключалово и политика, р-романтика и учёба, работа и всё-всё-всё.


Юность

Приключения продолжаются – в Южной Африке, России и по всему миру.


Госэкзамен

Падают Титаны, обращаясь в прах, меняются части Великого Механизма, и ведущие роли начинают играть совсем другие народы и Идеи. Русским Кантонам предстоит выдержать важнейший экзамен, в котором будет решаться – станет ли территория полноценным государством. Враги говорят, что Кантоны скроены на живую нитку и не выдержат испытания, а лидеры новорожденного государства молчат, но планы у них… … Наполеоновские!


Дипломная работа

Приключения на суше и на море, в Африке и везде, где только понадобится ГГ и автору!


Детство 2

Жизнь продолжается, яркая и удивительная, полная новых впечатлений и приключений, от которых иногда подрагивают коленки и снятся кошмары. Но ГГ не вчерашний мальчишка-сирота, а закалённый уличный боец, встречающий опасные сюрпризы холодным прищуром синих глаз, уклоном… и левой боковой в челюсть! Осознание прошлого и тяжёлый опыт, неизбежный после жизни в трущобах, смешались воедино, и теперь в душе Егора причудливо переплелись идеализм из прошлой жизни и цинизм из настоящей. Гремучая смесь, заставляющая ГГ совершать ПОСТУПКИ. Спокойной жизни не будет… да не очень-то и хотелось!


Рекомендуем почитать
Бдыщь-мен и Ко

Обычно я обращаюсь к читателям в поэти­ческой форме. Но сейчас решила сделать ис­ключение, чтобы рассказать вам о книге, кото­рую вы держите в руках. Стихи в ней условно разделены на две части, названные Онлайн и Оффлайн. Электронные устройства стали частью на­шей жизни — мы ведем блоги, общаемся по скайпу, в социальных сетях, а факты и образы, выловленные в интернете, формируют нашу картину мира. Его границы раздвинуты, но за­ключены в голубой прямоугольник экрана. Герои первой части книги стали близки мне благодаря виртуальной реальности.


Еще раз с чувством

Иногда мгновение — это и есть вся жизнь. Сборник драбблов различных жанров по «Сумеречным охотникам». В основном по паре Магнус/Алек, иногда по Шамдарио и по другим пейрингам. Сборник будет постепенно пополняться.


Чёрное пришествие

Идея похалтурить на работе заканчивается для Серёги хуже, чем он мог представить, он оказывается внутри игры. И он бы не был сильно против, если бы это была какая-нибудь весёлая фэнтезийная рпгешка, но он он попадает в кривой выживач, лут в котором попадается раз в "полгода", а кругом ходят жуткие монстры, с которыми приходится сражаться чуть ли не голыми руками. Но Серого никто не спрашивает, где он хочет оказаться, и ему ничего не остаётся, кроме как попытаться выжить в этом новом мире.


Страшные Соломоновы острова

Авантюрный роман о "черных" копателях".


Академия Магии, или Всё по фен-шуй

Оказавшись одна, без денег, без перспектив, без шансов устроиться, Кира решает довериться слухам. Говорят, самое элитное высшее учебное заведение страны – Борская Академия Магии – принимает всех одарённых без исключения. Обучение бесплатно, поступившим полагается содержание. Что ещё нужно? Кира отдаёт последнюю наличность за билет. Осознание собственного безумства приходит уже в пути. У неё нет денег, нет нормального начального образования. Кира чувствует себя курицей, которая зачем-то лезет в сад райских птиц.


Русофобская затея «белорусизаторов»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Детство

Мальчишка-сирота видит яркие сны о другой, более счастливой и сытной жизни. Жизни, где он большой и сильный, а вокруг дива-дивные! Арапы чернющие, девки в срамных одёжках, чужеземные диковинные города и самобеглые повозки. Но наступает пора просыпаться… и снова перед глазами привычная реальность. Село в Костромской губернии конца XIX века, обыденная крестьянская жизнь. Только вот не вписывается мальчишка-сирота в эту серую обыденность. А внутри сидит кто-то взрослый и умный. Другой.