Unitas, или Краткая история туалета - [44]
А вот наждачную бумагу в качестве туалетной не используют, чем, прошу прощения за игру слов, и воспользовался как-то один человек в Ленинграде. Вот что об этом рассказывает Сергей Довлатов:
«На одном ленинградском заводе произошел такой случай. Старый рабочий написал директору письмо. Взял лист наждачной бумаги и на оборотной стороне вывел: «Когда мне наконец предоставят отдельное жилье?» Удивленный директор вызвал рабочего:
«Что это за фокус с наждаком?»
Рабочий ответил:
«Обыкновенный лист ты бы использовал в сортире. А так еще подумаешь малость…»
И рабочему, представьте себе, дали комнату. А директор впоследствии не расставался с этим письмом. В Смольном его демонстрировал на партийной конференции…»
Собственно туалетной бумагой я и закончу эту книгу о туалетах, как и принято заканчивать посещение туалетов. Между прочим, туалетная бумага столь же важна в истории туалетов, что и писчая в истории литературы. Потому заслуживает отдельной главы — последней по счету, но не по значению.
Наши далекие предки писАли на песке, бересте, на снегу, на стенах пещер (пИсали на том же). Когда случалась большая нужда, первобытные люди опять же вполне обходились без туалетной бумаги (даже не мечтали о ней!), предпочитая пользоваться всем тем, что оказывалось под рукой: листьями деревьев, лопухом (или его аналогами) песком, водой, подтирочными камнями. Но не все. Китайские императоры употребляли шелковые салфетки, древние викинги — куски шерсти. Первые паломники, осваивавшие американский континент, прибегали к початкам кукурузы. Говорят, в некоторых селениях южных штатов США так поступают до сих пор, но тот, кто это делает, правду вам все равно не скажет.
В Средние века у справившего нужду человека расширился круг возможностей привести себя в порядок. Гаргантюа, герой романа Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», к пяти годам на себе испробовал различные материалы: «Однажды я подтерся бархатным кашне одной барышни и нашел, что это неплохо, потому что мягкость шелка доставила мне очень большое удовольствие. Другой раз шапочкой — тоже оказалось недурно. Третий раз — шейным платком; затем — атласными наушниками, — но чертова куча золотых шариков ободрала мне весь зад…
Присев однажды под кусты, я нашел мартовскую кошку и подтерся ею, но она ободрала когтями все мои полушария. На следующий день я вылечился, подтершись перчатками матери, надушенными бензоем. Подтирался шалфеем, укропом, анисом, майораном, розами, ботвой от тыквы, свеклы, капустными и виноградными листьями, девичьей кожей, травой-акулинкой (она краснеет от этого), салатом, латуком, шпинатом… Потом еще брал крапиву, бурьян, почечуй, живокость… Я обратился затем к простыням, занавескам, скатертям, салфеткам, носовым платкам, женским халатам… Подтирался я сеном, паклей, волосом, шерстью…»
И далее следует вывод: «Нет нужды подтираться, если нет г… А г… не бывает, пока не…, поэтому, значит, надо раньше…, чем подтираться. В заключение говорю вам и удостоверяю, что нет лучше подтирки, чем гусенок с нежным пушком…»
Чем хороша классическая литература? Еще и тем, что из нее мы черпаем классические примеры возможного поведения в ситуациях, которые могут случиться со всяким. Предшественниками туалетной бумаги были, как видим, камни, травы, сор всякий, животные и птицы, всевозможные предметы и растения, названия которых нам ничего не говорят… да! и еще римские фонтаны и особенно фонтанчики. Это уже из истории Древнего Рима. Там с известной целью использовалась средиземно-морская губка, насаженная на палочку. Губка была многоразовой. Посетитель, выбрав особенно ему приглянувшуюся, опускал ее в резервуар с проточной соленой водой, куда добавляли еще и уксус. Древнеримские дамы предпочитали страусовые перья.
Изобретением туалетной бумаги человечество, да и мы с вами, обязано Китаю. Цай Лунь примерно в 105 году н. э. первым в мире наладил процесс производства бумаги из коры дерева и тряпья. Изобретена же бумага тоже в Китае, примерно в конце I тысячелетия до н. э., но до начала ее производства прошло немало времени. Эксперименты с применением смеси соломенного или древесного волокна, хлопка и тряпья, превращаемой в размельченную массу и склеиваемой под давлением, продолжались несколько веков.
В 790 году н. э. бумагу стали делать арабы; в Египте она вскоре вытеснила папирус и пергамент. Поначалу бумага была такая дорогая, что использовать ее с низменными целями (т. е. делать еще и туалетную) никому и в голову не приходило. Между тем в Средние века семье китайского императора ежегодно поставлялось 15 000 листов мягкой, опрысканной благовониями туалетной бумаги, разрезанной на квадратики примерно 8 на 8 сантиметров. Для народа ничего не разрезали на квадратики и тем более не продавали рулонами.
Первая бумажная фабрика в России появилась благодаря попечению Петра I, под Петербургом, около Дудергофа, в 1716 году, а спустя четыре года бумажная фабрика появилась и в самом Петербурге. О производстве на этих фабриках туалетной бумаги история умалчивает по той причине, что до ее изобретения пройдет еще целый век.
Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.