Уникальный талант рассказчика - [6]
Это типично романтическое сгущение красок и обстоятельств все же исподволь контролируется отточенным художественным вкусом автора, не позволяющим повествованию впасть в зловещий дешевый лубок, а также великолепным талантом рассказчика, умело сопрягающим в единое целое разрозненные эпизоды. Повествование обретает даже черты жизненности, доподлинности - благодаря знанию Хаггардом исторических реалий, касающихся, в частности, жизни, быта, высокой культуры, государственности и религиозных верований ацтеков. В этом романе, как и во многих других сочинениях писателя, наряду с естественной для героев (и писателя-викторианца) верностью заповедям христианской церкви, ощущается глубокое отвращение к любому религиозному фанатизму, презирающему ценность человеческой жизни, будь то испанская инквизиция, или языческие обряды индейцев.
Впечатлению доподлинности описанных событий служит и введение в действие реально существовавших людей: императора Монтесумы, его брата Куйтлаука, племянника Куаутемока, последнего императора ацтеков, испанского военачальника Берналя Диаса (оставившего мемуары о своих военных походах и завоеваниях, наверняка известных Р.Хаггарду).
При всей бесспорной верности исторических реалий, в произведениях английского романиста ощутимо слышна интонация человека конца XIX века определенной социально-политической ориентации, а именно - самого Хаггарда. Томас Вингфилд - бесстрашный удачливый воин, человек беспредельной честности и благородства. Конечно же, это вариации образа все того же Алана Квотермейна (мы помним, что это "alter ego" автора), поставленного в определенные исторические обстоятельства. Его верная возлюбленная Лили Бозард - опять-таки вариант идеальной (но земной, наделенной викторианскими добродетелями) возлюбленной, столь дорогой душе автора.
Для современников Хаггард был не только популярным прозаиком, сочинителем увлекательных историко-приключенческих романов. Он еще и публицист, певец сельской Англии, размеренного и осмысленного фермерского уклада жизни, так хорошо знакомого Хаггарду по его норфолкскому поместью Дитчингему. Он активно занимался фермерским делом, стремился усовершенствовать его, скорбел, видя его упадок, постепенное вытеснение промышленностью. Этим проблемам посвящены две его публицистические книги "Времена года фермера" (1899) и "Сельская Англия" (1902), - в которых трезвый анализ, точные статистические данные сочетаются с поэтическим воспеванием сельского труда.
Человек неуемной энергии, Хаггард был известен и как видный политический деятель. Мы помним, что он начинал карьеру со службы в Южной Африке на посту представительного чиновника британской администрации. Затем он оставил службу ради творчества. Но в последние два десятилетия своей жизни вновь бурно включился в политическую жизнь страны. Хаггард баллотировался в парламент на выборах 1895 г. (но проиграл), был участником и консультантом бесконечного количества всевозможных правительственных комитетов и комиссий по делам колоний, а также сельскому хозяйству. Консерватор, строгий викторианец, горячий патриот, он считал себя защитником своей нации и культуры. В его взглядах были весьма сильны, как уже отмечалось, черты империалистического миросозерцания, что не удивительно для человека его круга, и эпохи. Заслуги Хаггарда были оценены властью по достоинству: в 1911 году король пожаловал ему рыцарское звание.
Впрочем, и в последний период своей жизни Хаггард не думал отказываться от писательских замыслов. По-прежнему велико число написанных им романов, и хотя нет среди них таких шедевров, как "Копи царя Соломона", "Она", "Дочь Монтесумы", добротно написанных, увлекательных, с великолепно вылепленной приключенческой интригой книг предостаточно. Заметно, что в первое десятилетие XX века Хаггард все чаще обращается к национальной истории (не забывая, впрочем, и излюбленные африканские сюжеты, примером чему - превосходный, изысканный роман "Перстень царицы Савской", 1910). В этом отношении хочется выделить прежде всего два романа - "Прекрасная Маргарет" (1907) и "Хозяйка Блосхолма" (1909).
Действие первого происходит в годы правления Генриха VII - конец XV века, первого короля династии Тюдоров, основательно обуздавшего сопротивление крупных феодалов сильной королевской власти. Крайне обострились отношения между Англией и Испанией, и все же Англия вынуждена пока считаться с давним соперником. Испания пытается окончательно избавиться от господства мавров, продолжавшегося несколько столетий, и объединиться в единое государство...
Как обычно, читатель чувствует прекрасное знакомство автора с историческими фактами воссозданной им эпохи, как всегда демонстрация этой осведомленности не является самоцелью, но лишь помогает выткать канву, на которой вышит узор занимательного приключенческого сюжета, типично хаггардовского: благородный честный и немногословный англичанин Питер Брум ради спасения своей любимой, прекрасной маргарет, претерпевает невероятные жизненные испытания. Ее похититель - конечно же, испанец, д'Агвилар, он же - маркиз Морелла. Впрочем, этот персонаж мазан не одной лишь черной краской, автор не отказывает ему в известной степени благородства. В многосерийном поединке, начавшемся в Англии и закончившемся в Испании, побеждает, как не трудно догадаться, Питер Брум.
«…Итак, желаем нашему поэту не успеха, потому что в успехе мы не сомневаемся, а терпения, потому что классический род очень тяжелый и скучный. Смотря по роду и духу своих стихотворений, г. Эврипидин будет подписываться под ними разными именами, но с удержанием имени «Эврипидина», потому что, несмотря на всё разнообразие его таланта, главный его элемент есть драматический; а собственное его имя останется до времени тайною для нашей публики…».
Рецензия входит в ряд полемических выступлений Белинского в борьбе вокруг литературного наследия Лермонтова. Основным объектом критики являются здесь отзывы о Лермонтове О. И. Сенковского, который в «Библиотеке для чтения» неоднократно пытался принизить значение творчества Лермонтова и дискредитировать суждения о нем «Отечественных записок». Продолжением этой борьбы в статье «Русская литература в 1844 году» явилось высмеивание нового отзыва Сенковского, рецензии его на ч. IV «Стихотворений М. Лермонтова».
«О «Сельском чтении» нечего больше сказать, как только, что его первая книжка выходит уже четвертым изданием и что до сих пор напечатано семнадцать тысяч. Это теперь классическая книга для чтения простолюдинам. Странно только, что по примеру ее вышло много книг в этом роде, и не было ни одной, которая бы не была положительно дурна и нелепа…».
«Вот роман, единодушно препрославленный и превознесенный всеми нашими журналами, как будто бы это было величайшее художественное произведение, вторая «Илиада», второй «Фауст», нечто равное драмам Шекспира и романам Вальтера Скотта и Купера… С жадностию взялись мы за него и через великую силу успели добраться до отрадного слова «конец»…».
«…Всем, и читающим «Репертуар» и не читающим его, известно уже из одной программы этого странного, не литературного издания, что в нем печатаются только водвили, игранные на театрах обеих наших столиц, но ни особо и ни в каком повременном издании не напечатанные. Обязанные читать все, что ни печатается, даже «Репертуар русского театра», издаваемый г. Песоцким, мы развернули его, чтобы увидеть, какой новый водвиль написал г. Коровкин или какую новую драму «сочинил» г. Полевой, – и что же? – представьте себе наше изумление…».
«Имя Борнса досел? было неизв?стно въ нашей Литтератур?. Г. Козловъ первый знакомитъ Русскую публику съ симъ зам?чательнымъ поэтомъ. Прежде нежели скажемъ свое мн?ніе о семъ новомъ перевод? нашего П?вца, постараемся познакомить читателей нашихъ съ сельскимъ Поэтомъ Шотландіи, однимъ изъ т?хъ феноменовъ, которыхъ явленіе можно уподобишь молніи на вершинахъ пустынныхъ горъ…».