Уникальный роман - [22]
– Пани Мнишек! Марина! Да ты же говоришь по-литовски! – воскликнул Александр Сергеевич. – И плачешь! А я думал, ты мне скажешь: «Молчи! Ты глуп и молод, не тебе меня любить». Как я закажу тебе шампанское, если ты не заговоришь по-русски? Правда, шампанское говорит на всех языках. Думаю, к твоему платью лучше всего подойдут две бутылки «Veuve Clicquot» из черного винограда. Рыбу я заказал, и она из-за того, что ты опаздывала, уже на столе…
Гостья села, немного успокоилась, и Александр Сергеевич смог наконец-то толком рассмотреть ее. Лицо ее было покрыто венецианской пудрой, которую там называют «мортиша», а буйные волнистые волосы уложены, как на прическах красавиц с картин Тициана. Приступив к ужину, они начали разговор.
– Читала ли ты в «Московском вестнике» и «Северных цветах» «Бориса Годунова»?
– Нет. Я читала его по твоей рукописи. Там у тебя написано, что на моих губах не бывает улыбки. Это неправда.
– Как ты думаешь, почему время правления Годунова венецианский историк назвал трагедией и одновременно комедией?
– Это же спросит и царь.
– Какой царь?
– Как – какой? Царь Николай Первый. Какой же еще?
– Откуда ты знаешь?
– Это не твое дело. Так хочешь, чтобы я тебе ответила, или нет?
– Скажи, красавица, почему венецианский историк назвал время правления Годунова и комедией и трагедией?
– Потому, что в XVIII веке, то есть тогда, когда писал этот венецианский историк, в литературе существовал такой жанр. Это называлось трагикомедией. Если не веришь, возьми Мануила Козачинского, почитай. У него есть трагикомедия о царе Уроше…[3] Но я думаю, что ты все это и так хорошо знаешь, просто у тебя другое мнение о трагедии и комедии.
Пока Александр Сергеевич был занят разговором, гостья прямо у него на глазах проглотила целую рыбу вместе с его перстнем внутри. Перед ней осталась пустая тарелка.
– Знаешь, он вообще-то не из Венеции, – защебетала она и протянула бокал, чтобы ей налили шампанского.
– Кто не из Венеции?
– Да этот твой венецианский историк. Его звали Захарие Орфелин.
– Откуда ты знаешь? – ошеломленно уставился на нее Александр Сергеевич.
– Есть подписанное издание его книги, которое запрещено…
Пушкин обрадовался. Его расследование развивалось успешно.
«Такие вещи могут быть известны только тому, кто имеет сношения с демонами», – подумал он и налил ясновельможной пани полный бокал шампанского.
Они чокнулись, и после следующего бокала Сан-домирская заявила, что она утомлена и хотела бы отправиться на покой. Пушкин выслушал это с облегчением.
Утром Александра Сергеевича разбудила мысль, что он упустил нечто важное, что на ясновельможной пани были сапожки из тех, что носят в постели, и что он, судя по всему, прошлой ночью должен был предпринять в связи с ней еще что-то. Он ворвался в ее комнату, которую накануне закрыл за ней на ключ, но гостьи в гостинице уже не было. Было ясно, что Сандомирская выбралась наружу тайком, через его спальню. В ее комнате он увидел на столе тарелку, на ней лежала целая, словно нетронутая, рыба, которую гостья проглотила за ужином, и стоял бокал с красным шампанским «Veuve Clicquot». На скатерти было написано смоченным в шампанском пальцем: «Привет от Марины Мнишек».
«Это хорошее предзнаменование», – подумал он и вилкой достал из рыбы свой перстень.
– Итак, красавица, ты попалась! Ты не перевариваешь пищу, так же как и любой дьявол.
И он еще глубже вдавил свою африканскую иглу в куклу, одетую в красную юбку с кринолином. Игла вошла глубоко, почти по самую головку из верблюжьей кости.
Ждать долго не пришлось. Послышался стук в дверь, и в комнату ворвалась Марина.
– Что еще тебе нужно от меня? Можно было сразу спросить, я бы тебе все сказала. И мог бы не прибегать к трюку с шампанским и рыбой. Я Алидлат, имя мое – дьявол. Ты это хотел узнать? А раз ты теперь знаешь, кто я, скажи, что мне сделать, чтобы ты оставил меня в покое?
– Хочу кое о чем спросить тебя, душа моя.
– Спрашивай.
– Это твои стихи. Хочешь спросить, хорошие они или плохие? Искренне говоря, посредственные.
– Не шути так. Не я тебя спрашиваю, а стихотворение, и придется тебе ответить на этот вопрос.
– Хочешь узнать, где и как тебя настигнет смерть?
– Да. Вокруг меня плетут сеть. Я должен знать, как мне защищаться.
– С тех пор как существует мир, никому не дано знать того, о чем ты спрашиваешь. Но я могу кое-что сделать для тебя в другой области. Выслушай и не хватайся сразу за свою иглу, потому что вообще-то иглы есть и у нас, демонов. Итак, будь мудр и бери то, что тебе дают, вместо того, что получить невозможно. Раз твой вопрос задан в стихах, мой ответ тоже будет поэтической природы. Если согласен на такое предложение, бери пистолет и плащ, а мне одолжи свой мундир с золотыми пуговицами. Я в нем неплохо буду смотреться. Итак, вперед. Мне пистолет не понадобится, но свой ты заряди. Тебе придется стрелять…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из крупнейших прозаиков ХХ в. сербский писатель Милорад Павич (1929 - 2009) - автор романов, многочисленных сборников рассказов, а также литературоведческих работ. Всемирную известность Павичу принес "роман-лексикон" "Хазарский словарь" - одно из самых необычных произведений мировой литературы нашего времени. Эта книга выходит за пределы традиционного линейного повествования, приближаясь к электронному гипертексту. В романе "Пейзаж, нарисованный чаем" автор ведёт читателя улицами Белграда, полными мистических тайн, и рассказывает изящную историю разлуки влюблённых и их соединения.
Один из крупнейших прозаиков ХХ в. сербский писатель Милорад Павич (1929–2009) – автор романов, многочисленных сборников рассказов, а также литературоведческих работ. Всемирную известность Павичу принес «роман-лексикон» «Хазарский словарь» – одно из самых необычных произведений мировой литературы нашего времени. «Последняя любовь в Константинополе: Пособие по гаданию» – это роман-таро, где автор прослеживает судьбы двух сербских родов, своеобразных балканских Монтекки и Капулетти времен Наполеоновской империи.
Роман М.Павича «Внутренняя сторона ветра» (1991) был признан романом года в Югославии и переведен на десять языков. После романа в форме словаря («Хазарский словарь») и романа-кроссворда («Пейзаж, нарисованный чаем») Павич продолжил эксперимент, создав роман в форме клепсидры. Герои увлекательного повествования Геро и Леандр встречаются в буквальном смысле слова на середине книги. Этот том читатель может начинать читать с любой из сторон, ибо он написан автором по принципу «в моем начале – мой конец».
В книгу вошел сборник рассказов знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2011) «Русская борзая». Из этих небольших историй, притч и небылиц, действие которых разворачивается на фоне мировой культуры и мифологии, рождается неповторимый и загадочный мир «первого писателя третьего тысячелетия».
Биографии писателя, города, страны и текста причудливым образом переплетаются в новом сборнике эссе Милорада Павича «Биография Белграда», произрастая глубокими и изящными размышлениями о природе жизни и творчества.
Место действия новой книги Тимура Пулатова — сегодняшний Узбекистан с его большими и малыми городами, пестрой мозаикой кишлаков, степей, пустынь и моря. Роман «Жизнеописание строптивого бухарца», давший название всей книге, — роман воспитания, рождения и становления человеческого в человеке. Исследуя, жизнь героя, автор показывает процесс становления личности которая ощущает свое глубокое родство со всем вокруг и своим народом, Родиной. В книгу включен также ряд рассказов и короткие повести–притчи: «Второе путешествие Каипа», «Владения» и «Завсегдатай».
Благодаря собственной глупости и неосторожности охотник Блэйк по кличке Доброхот попадает в передрягу и оказывается втянут в противостояние могущественных лесных ведьм и кровожадных оборотней. У тех и других свои виды на "гостя". И те, и другие жаждут использовать его для достижения личных целей. И единственный, в чьих силах помочь охотнику, указав выход из гибельного тупика, - это его собственный Внутренний Голос.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.