Унеси меня на Луну - [8]

От удивления Дебби приоткрыла рот.

— Прежде чем делать такие заявления, следовало хотя бы дождаться, пока переоденется подружка невесты.

— Он поет в торговых центрах, — вставил Рикки. Дебби заметно встревожилась.

— Я думала, в магазинах поют только дети. Сколько ему лет?

— Он обязательно станет знаменитым, — уверенно заявила София.

— Как Тиффани? — бойко поинтересовалась сестра. Рикки закивал.

— Точно. Она тоже начинала в торговых центрах. — Он стал напевать первый хит кумира подростков «Думаю, мы теперь одни».

— Какие же вы оба несносные! — возмутилась София.

Их беседа была прервана появлением покупательницы. София уговорила ее приобрести флакон дорогих «Онести». Как только клиентка ушла, София занесла очередную продажу в книгу. Хотя она и прогуляла немало рабочего времени, день все равно выдался удачный. Ее шансы выиграть поездку в Кармел стали казаться вполне реальными.

Внезапно девушку осенило, и она решила тут же поделиться своей мыслью с сестрой:

— Дебби! Я открываю свою косметическую фирму, и ты будешь моим компаньоном!

— А как же я? — вмешался Рикки. София на несколько секунд задумалась и радостно сообщила:

— А ты станешь вице-президентом по маркетингу.

Дебби окинула взглядом территорию и спросила, ни к кому не обращаясь:

— Кому-нибудь еще нужна работа?

— Замечательно!

София быстро повернулась к ним и хлопнула Дебби по рукам:

— Ты у нас большой спец по науке, добавь к этому мою красоту и чувство стиля, и успех нам обеспечен.

— А как же я? — снова спросил Рикки.

— Ты великолепный художник и лучший декоратор по интерьеру из всех, кого я встречала.

Рикки просиял.

— А что скажет на это твой муж? — спросила Дебби. — Ах да, ты же не вышла замуж.

София посмотрела на нее с мольбой.

— Сестренка, я серьезно, честное слово. Посмотри на нас с Рикки. Нашу карьеру в «Берренджерз» нельзя назвать блестящей. По сути дела, мы просто девочки из-за прилавка. — Она посмотрела на Рикки: — Не сочти за оскорбление.

— А я и не обиделся. Только мне больше нравится называть себя королевой прилавка.

Дебби хихикнула.

— А что касается тебя, — продолжала София, снова глядя на сестру, — твой диплом химика только зря собирает пыль. Вести для папы бухгалтерию игорных домов — это ерунда, такую работу ты способна делать даже во сне. Никто из нас не живет в полную силу, мы все просто плывем по течению.

— Разве так вдохновляют? — сказала Дебби. — У меня, например, от твоих слов только настроение испортилось.

— У меня тоже, — поддержал ее Рикки. — Я чувствую себя неудачником.

— Ничего, еще не все потеряно, и каждый может изменить свою жизнь только сам.

Дебби с сомнением посмотрела на сестру:

— Ты что, цитируешь Опру Уинфри?

София выпустила руки сестры и поставила локти на витрину. Она заметила еще несколько отпечатков пальцев, но решила не обращать на них внимания.

— Вы знаете, кто заставил меня понять, как важна мечта? Бен — тот потрясающий парень, с которым я познакомилась. Хватит только болтать о том, что мне нравится, пора это делать! Но я не могу заниматься этим одна, и не хочу: Что скажете?

— Я с тобой, — откликнулся Рикки. — Можно сказать Говарду Берренджеру, чтобы он засунул мою карточку учета себе в…

— Не торопись! — перебила его София. — Сначала нам нужно хотя бы заработать наш первый доллар.

— Нужно составить бизнес-план, — объявила Дебби. София нахмурилась:

— Это еще что за штука?

— Я тоже с вами, — решительно сказала толстушка. — Даже если ничего не выйдет, по крайней мере будет приключение.

Глава 3

«Слава Богу, сегодня четверг», — подумала София, открывая глаза рано утром. Ожидание закончилось. Сегодня вечером она наконец-то снова увидит Бена Эстеза. Мысль о предстоящей встрече ее волновала.

София потерла нывший затылок. Пять ночей на кушетке Рикки — это самый большой срок, который она могла выдержать, так же как пять ночей в одной квартире с Мистером Пиклзом — самое большее, что мог выдержать Рикки. Определенно пора сниматься с места, пока их дружбе не пришел конец.

Рикки снимал в Челси тесную квартирку с одной спальней. Ванная комната имела такие размеры, что в ней едва помещались ванна и унитаз, а раковина была только в кухне. Чистить зубы над горой грязной посуды — к этому требовалось еще привыкнуть. Однако из большого окна, пропускавшего в квартиру много солнца, открывался великолепный вид. Учитывая престижность района, тысячу четыреста долларов в месяц можно было считать неплохой ценой.

Едва София задалась вопросом, как Рикки ухитряется оплачивать квартиру в одиночку, не имея постоянного сожителя, как заметила валявшийся на полу чек. Она подняла его, положила на кофейный столик и прижала, чтобы не улетел, компакт-диском Энрике Иглесиаса. Чек на пятьсот долларов поступил от Синтии, матери Рикки. Внезапно утренний туман в голове Софии рассеялся. Эти деньги имели собственную историю, весьма душещипательную.

Рикки Лопес происходил из рабочей латиноамериканской семьи. Его мать работала уборщицей в «Шараде», одном из самых престижных отелей Нью-Йорка, и каждое утро ездила на работу в Манхэттен, а вечером возвращалась обратно. Отец развозил товар для одного из местных дистрибьюторов. Рикки рос с ощущением, что он чужой не только в Бронксе, но и среди родных. Его превосходный английский ставил его особняком в семье и создавал напряжение между отцом и сыном. Еще одним поводом для конфликтов было то, что Рикки гордился своим латиноамериканским происхождением. Хуан, его отец, в свое время иммигрировал из Пуэрто-Рико и считал, что в Соединенных Штатах это обстоятельство работает против него. Но хотя Хуан старался уйти от своих корней как можно дальше, блестящий английский Рикки его раздражал. На Хуана Лопеса невозможно было угодить.