Унесённые ведром - [4]

«Он что же, вышел? Открыл кран, чтобы замочить бельё и ушёл? Ну и ну!» — мысли неслись в голове, как электровоз.

Почему сосед должен был замочить именно бельё, и почему имел привычку уходить из дома, не заперев дверь, Фёдор даже не задумывался. Он выдохнул, решительно сосчитал до трёх и два раза надавил на кнопку звонка. Подождав для верности ещё пять минут, Сивцов, обмирая от собственной смелости, потянул дверь на себя. Бронированная створка неожиданно легко поддалась. Внутри горел свет.

Вежливо кашлянув, Фёдор шагнул навстречу судьбе и потянул дверь за собой с целью прикрыть. Массивная бронеплита, разогнавшись, ударила смельчака под зад и, толкнув его на середину огромной прихожей, захлопнулась с каким-то плотоядным лязгом. Фёдор бросился назад к двери и попытался понять, где и что в ней захлопнулось. Но обтянутая бежевой кожей стальная конструкция была монолитна и спокойна. Все попытки замурованного найти хоть какой-нибудь выступ кроме дверной ручки, не увенчались успехом. Тогда Сивцов, отчаянно взвизгнув, с разбегу ударил в дверь своим худеньким ИТРовским плечиком.

Когда круги перед глазами перестали плавать, сидящий на полу Фёдор внимательно осмотрел сначала дверь, потом плечо. Надо признать, дверь выглядела намного лучше. Хозяин почему-то даже не выглянул на шум.

«Где же он? — подумал Фёдор. — Ведь я пришёл к нему поговорить!»

О том, что пять минут назад он пытался методом тарана двери покинуть эту квартиру, Фёдор уже забыл. До его слуха вдруг донёсся шум льющейся воды.

«А, он в ванной! Вот и не слышит ничего!» — догадался Сивцов.

Он двинулся на шум воды, зачем-то громко крича:

— Я иду! Вы слышите? Я иду! — при этом он колотил рукой по стенам и громко топал.

«А то человек думает, что он дома один, — резонно рассуждал лозоходец. — Спокойно принимает ванну. А тут я. Бац! Инфаркт».

Рассуждая таким несколько диковатым образом, так как инфаркт заработал бы скорее тот, кто увидел бы в данный момент приседающего, притопывающего и голосящего Фёдора, который таким странным образом передвигался со скоростью двух метров в минуту, Сивцов наконец дошёл до ванной. Он остановился за пару метров от цели и даже рот открыл от удивления, так как дверь в ванную была открыта. Там даже горел свет, и именно из этой двери по полу лились целые потоки воды и сворачивали в противоположном от Фёдора направлении. Видимо, в ту сторону пол давал небольшой уклон, и вся вода текла как раз в сторону квартиры Сивцовых.

— Здравствуйте! — громко сказал Фёдор. И радостно добавил: — Я иду! Вы слышите?

В ванной стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь плеском воды.

«А может, там девушка? — ужаснулся Сивцов. — Услышала мужской голос, испугалась, залезла под ванну и затаилась? А может и застряла!»

Поражённый новой версией в самое сердце, Фёдор заорал с удвоенной энергией:

— Эй, девушка! Вы застряли? Если стесняетесь говорить, можете кивнуть! — зачем-то добавил он.

Вдруг его осенило. Если девушка стесняется его в голом виде, надо дать ей одежду. Всё гениальное просто! В коридоре на вешалке он видел какую-то одежду. Фёдор бросился в прихожую, схватил с вешалки первую попавшуюся дублёнку, вернулся, затем, прижавшись к стене рядом с открытой дверью и крикнув «Ловите! Я не смотрю!», с хаканьем метнул её из-за угла в проём двери. Так обычно в фильмах про войну партизаны бросают гранаты в окна фашистских штабов.

Выждав необходимое для переодевания дамы время, партизан из квартиры этажом ниже смело шагнул в дверь ванной комнаты. Шагнул и обмер. Девушка не стала надевать столь деликатно предложенный ей предмет мужского зимнего гардероба. Там не было вообще никакой девушки. Дорогая дублёнка мирно покачивалась на воде, заполнявшей ванну доверху. А под дублёнкой, в воде лежал сосед.

И было сильно похоже, что он совсем даже не живой.

«А я кактусы не полил», — почему-то вспомнил Сивцов.

В глазах у него потемнело…

Нехорошая ночь (продолжение)

— Ик… уф-ф… в-ва… — попытался поздороваться Фёдор с трупом.

Труп соседа, естественно, и не подумал ответить. И вообще, лежал в воде так, как живому человеку и в голову не придёт принимать ванну. Во-первых, на нём был дорогой спортивный костюм и домашние, когда-то пушистые тапочки, которые в данный момент плавали рядом с дублёнкой. Во-вторых, его руки были прикручены к телу верёвкой, а на лбу красовалась огромная ссадина, обрамлённая великолепным синяком. Но самым главным обстоятельством было то, что его лицо было полностью под водой и оттуда, из-под воды, вверх смотрели открытые немигающие глаза.

Как ни странно, Сивцов в этой ситуации не утратил присутствия духа и довольно быстро пришёл в себя. В данный момент он обдумывал следующее: кто же выпустит его из квартиры? Бросив косой взгляд на хозяина, Фёдор ещё раз убедился, что тот ему в этом деле не помощник. Сосед всё так же смотрел куда-то вверх из-под воды. Сивцов видел в кино, что покойникам надо закрывать глаза. А вот надо ли утопленникам? Этого Фёдор не знал, поэтому просто задвинул мёртвое лицо плавающей дублёнкой. Теперь показались ноги. Но на них смотреть было не в пример спокойнее. Ну, ноги и ноги. Может, мёртвого человека ноги, а может, очень даже и живого. Кто знает?