Унесённые ведром - [17]

Только сейчас Сивцов заметил следы от автоматных пуль в том месте шкафа, где он две минуты назад сидел, искренне полагая, что сидит в засаде. Его замутило от запоздалого страха. Он вдруг отчётливо представил, как Амине выдают его изрешечённое пулями тело, говорят, что он сидел в шкафу на антресолях, был за это убит и просят расписаться. От жалости к себе Фёдор тоненько икнул.

Квартира постепенно заполнялась какими-то людьми — и в штатском, и в милицейской форме, и в армейском камуфляже, и люди до сих пор продолжали прибывать.

«И чего им не спится? — отрешённо думал Фёдор. — Девять утра всего, да и день-то нерабочий — суббота. Или у них суббота рабочая? А может — субботник?» — Сивцов запутался в собственных мыслях и временно перестал думать.

— В прихожей, напротив двери стоит чёрный концертный рояль, — монотонно бубнил кто-то в коридоре. — …Вся поверхность пола покрыта пятнами бурого цвета, предположительно — кровью… — голос уже давно перечислял сивцовские безобразия, но до Фёдора только сейчас дошёл смысл произносимого.

«Господи! — испугался виновник торжества. — Меня сейчас посадят в тюрьму, а Амину заставят возмещать причинённый мной ущерб! А тут один бильярд стоит столько, сколько я зарабатываю за десять лет!»

В этот момент в комнату вошла ещё одна делегация: двое людей в джинсах и свитерах с усталыми лицами, заспанный человек с видеокамерой на плече и ещё двое в форме, которые подняли под руки приходящего в себя майора Сомова и осторожно повели его из квартиры. Взгляд у майора был какой-то весёлый и не сконцентрированный.

— Понятых прошу пройти в комнату, — устало произнёс один из двух «джинсовых». Его спутник отчаянно зевал.

В комнату бочком, как бы стесняясь необычных обстоятельств своего присутствия, а на самом деле — сгорая от любопытства, вошли Евдокия Александровна и Елена Сергеевна. Увидев Фёдора, они радостно округлили глаза и молча уставились на его руки, скованные наручниками.

«Это конец, — обречённо подумал пленённый Сивцов. — Амина никогда не узнает правды».

— Капитан Попович, — представился мужик в джинсах Фёдору. Он сел за журнальный столик, достал из папки какой-то бланк и приготовился писать. — А ваша фамилия, имя, отчество?

— Синяков Андрей Валерьевич, — ловко подсунул дезинформацию Сивцов. И на всякий случай добавил: — Холост.

Старухи-понятые вылупили глаза.

— Год рождения? — капитан, казалось, не заметил реакции понятых.

— Тысяча девятьсот тридцать третий, — выдал Фёдор первые пришедшие на ум цифры.

Попович удивлённо поднял глаза на задержанного, осмотрел его с ног до головы и, ничего не сказав, записал что-то на бумаге.

— Сейчас, в присутствии понятых, будет произведён личный досмотр гражданина… — капитан посмотрел в свою запись, — …Синякова Андрея Валерьевича, одна тысяча девятьсот тридцать третьего года рождения. Наркотики, деньги, драгоценности имеются? Сами ничего не желаете выдать? Витя, приступай.

Второй сыщик, который до этого беспрестанно зевал, подошёл к Сивцову и стал не спеша, но со знанием предмета обыскивать подозреваемого под постоянным контролем видеокамеры. Через минуту на журнальном столике лежали два паспорта, золотые украшения и довольно толстая пачка денег.

Старухи, шевеля ушами от возбуждения, выделывали ногами что-то вроде сдержанной тарантеллы. Фёдор удивлённо смотрел на извлекаемые из его пиджака предметы — он уже давно забыл, как спасал семейные ценности от внезапного ночного наводнения.

— Так… — капитан Попович первым делом заинтересовался документами. — Сивцов Фёдор Юрьевич… Тысяча девятьсот семидесятого года рождения, — он ещё раз осмотрел Сивцова, довольно хмыкнув при этом — видимо, новый возраст подозреваемого пришёлся ему по душе, и продолжил: — Сивцова Амина Фаридовна, семьдесят третьего… Это кто? — обратился он к Фёдору, показывая второй документ. — Ваша жена?

— Это племянница дедушки. По материнской линии, — из последних сил начал спасать Амину Сивцов. И мужественно добавил: — Вам всё равно её не найти!

Попович не спеша листал паспорт Амины, — видимо, врун Сивцов стал ему неинтересен. Старухи плясали.

— Ага, — констатировал капитан, добравшись до нужной странички. — Семейное положение — зарегистрирован брак, такого-то, такого-то, счастливый супруг — Сивцов Фёдор Юрьевич… Так… Дети — Сивцова Алиса Фёдоровна…

Фёдор молча переносил позор. Как он мог не догадаться, что милиционер просто возьмёт и прочитает весь паспорт! Их ведь учат там, в милиции, документы внимательно читать. Они и на улице вон всё время тренируются — «ваши документики», да «ваши документики»! От злости на себя Сивцов стал есть глазами волосяной кукиш, сооружённый на голове Евдокии Александровны и борющийся за право называться стильной утренней причёской.

— Стоп! — вывел его из ступора голос сыщика. — Вы что же — здесь прописаны? — капитан обернулся к старухам. — Сто тринадцатая квартира где находится?

— Так здеся прям, под нами, — с готовностью выдвинулась на полшага вперёд Евдокия Александровна.

— Так чего ж вы молчите-то вдвоём стоите?! — взорвался вдруг Попович. — Он здесь проживает? Постоянно? Вы его знаете?