Унесенные магией - [47]

— Я спросил – что здесь происходит? – рыкнул черноволосый. – Кто зачинщик драки?

— Они, Ваша Светлость! – указал на нас один из дружинников. «Ваша светлость»? Неужели перед нами один из баронов?!!

«Его Светлость» повернулся к нам. Почему‑то свой злой взгляд он вперил именно в меня. Я что – крайний? Вот он посмотрел на Молина, на Ретона. Снова уставился на меня.

— Какая рота? – рыкнул он.

— «Седые волки», Ваша Светлость. – Седой остановился перед бароном. За его спиной, скрестив руки на груди, остановился и наш десятник. – Из моей роты.

— Выпороть! – рявкнул барон и, развернувшись зашагал прочь.

— Хочу вам напомнить, – заслышав слова капитана, барон остановился, не пройдя и трех шагов, – что они находятся в МОЕМ подчинении и принимать такие решения относительно своих ребят могу только Я.

— Капитан, хочу ТЕБЕ напомнить, – барон развернулся и посмотрел прямо в глаза Седого, – что сейчас твоя рота нанята МНОЙ…

Наша рота нанята этим бароном? Когда? Стоп! До той заварушки с эльфами, рота сопровождала караван какого‑то барона. Точно! Значит это и есть барон Весп.

— …но это не дает вам никакого права наказывать моих людей. – капитан поправил повязку на лбу. – Я сам приму такое решение, но только после того, как выслушаю их и убежусь в их вине.

— Не зарывайся! – барон Весп упер руки в бока. – Не забывай свое место, наемник!

— Что здесь произошло? – не обращая внимания на слова барона, Седой повернулся к нам. И этот тоже почему‑то смотрит на меня! У меня что – рога выросли?

— Господин капитан, мы сидели и отдыхали, когда вот он, – я указал на неудачливого шутника, который до сих пор потирал ушибленную Молином челюсть, – решил подшутить над одним парнем…

Кстати, а где тот парень, из‑за которого заварилась вся эта каша? Я посмотрел в ту сторону, где видел его последний раз… Дарен, да он до сих пор спит! С ним, вообще, все в порядке? Наемник все так же сидел под деревом, уронив голову на грудь и не обращал на окружающее никакого внимания.

— Дальше! – скомандовал Седой, когда пауза слишком затянулась.

— …Хотел подбросить ему здоровенного паука. – отвернувшись от спящего сном младенца наемника, я продолжил. – Мы попросили его не делать этого. А, в ответ, дружинники принялись нас оскорблять и бросили того паука в нас…

О том, кто «попросил» дружинников прекратить издеваться над спящим наемником, кто первый полез в драку – я умолчал. Никаких имен. Трущобы еще в детстве привили мне стойкое отвращение к разговорам с властями. И пусть здесь тех самых властей нет, но и расписывать все в подробностях я тоже не желаю!

— Врешь! – выкрикнул кто‑то из дружинников. – Вы первые на нас набросились!

— Ваша Светлость, – после недолго раздумья, Седой повернулся к барону Веспу, – я согласен наказать зачинщиков драки из моей роты, только если вы накажите зачинщиков из своей дружины.

— Да ты… Ты смеешь… – барон покраснел и оглянулся на свою дружину. – Да я тебя…

Дело запахло жаренным. Судя по хмурому ворчанию и позвякиванию оружия за моей спиной, по лицам напрягшихся дружинников, если барон сейчас прикажет арестовать капитана или еще что‑то подобное, то здесь разразится бойня. Седой не мог не понимать этого, но он стоял спокойно – как скала. И ни одной эмоции на лице! Понял это и сам барон. Он резко осекся на полуслове, развернулся и, угрожающе бросив за спину «Поговорим в другом месте!», исчез из виду.

— Вы совсем охренели? – набросился на нас Ламил, когда толпа, убедившись, что продолжения не будет, начала расходиться. – Какого эльфа вы тут кулаками размахались?

— Так ведь, господин десятник, – забормотал Стон, – спит человек, а они ему такую пакость…

— Ладно, выродки. – успокоился Ламил. – Считайте, что вам крупно повезло с командиром. Только теперь неприятности будут у него…

— Так нам не только с командиром повезло, – хитро улыбнулся Молин, – но и десятник у нас – что надо!

— Заткнись, ублюдок! – проворчал Ламил, окончательно успокаиваясь. – А тот чего спит? Тут шумят, будто тысяча эльфийских тварей, а он дрыхнет… Из какой он вообще роты?

Десятник подошел к наемнику, который стал причиной беспорядков и умудрился сам же их благополучно проспать и склонился над ним.

— Эй ты!.. – как только Ламил дотронулся до его плеча, наемник повалился на бок и сломанной куклой растянулся на земле. – Что за?..

— Мертв… – выдохнул Молин.

Все стояли, не в силах вымолвить ни слова. Только десятник, как обычно, сотрясал воздух многоэтажными ругательствами, в которых клял все на свете. Вокруг снова начала собираться, так и не успевшая рассосаться полностью, толпа.

— Бабочка… – вдруг меня осенила догадка. – Бабочка!

Окружающие непонимающе смотрели на меня. Только в глазах Баина загорелся огонек понимания.

— Какая бабочка? – уставился на меня Ламил.

— На него бабочка села, когда он задремал. – пояснил я. Перед мысленным взором снова затрепетали белоснежные крылья с красной каймой и красными пятнами, которые теперь казались кровавыми. – Укусила она его…

— Бабочка? Укусила? – нахмурился Ламил.

— Точно! – поддержал меня Навин. – Большая такая. Крылья белые, с красными пятнами. Я еще сказал…

— Она у него по шлему ползала. – не дал договорить Молин Навину. – А потом переползла на шею и он ее прихлопнул. Вон пятно, видите! А после того этот парень не шевелился.