Лесной фронт. Благими намерениями…
Как болит… Все тело ноет, а про голову – лучше промолчу. Как только я начал приходить в себя и ощущать свое тело, первым желанием было провалиться снова в беспамятство. Темнота… Мягкая, уютная темнота. Без мыслей, без снов, без боли… Но сознание возвращалось и упрямо не желало снова уходить во тьму. Вдобавок ко всему, начались "вертолеты". Несмотря на закрытые глаза, ощущение было такое, будто меня засунули в мягко вращающуюся центрифугу. Тут же к горлу подступила тошнота, с которой я боролся лишь пару секунд и проиграл вчистую. Скорчившись в сухой рвотной судороге, я открыл глаза, но темнота никуда не делась – либо вокруг было темно, либо… Либо я ослеп. Впрочем, предполагаемая слепота была наименьшей из проблем, которые меня сейчас интересовали. При первом же движении голову прострелила дикая боль, снова отправившая меня в нокаут.
Мое второе возвращение к действительности прошло не легче. Головокружение никуда не делось, но, вспомнив последствия движения при моем прошлом пробуждении, я боролся с тошнотой изо всех сил. На этот раз мне удалось победить. Вокруг было все так же темно. Я лежал, стараясь не шевелиться и пробовал что-то сделать с болью. Мысли ворочались очень неохотно и болезненно. В голове крутились только какие-то обрывки, только некоторые из которых удавалось ухватить. Где я? Почему темно? Почему я в таком состоянии? Ответ на последний вопрос проявлялся в голове очень медленно и неохотно. Вспышками в мозгу мелькали кадры воспоминаний. Перенос в прошлое… Убитые немцы на хуторе… Спасенная девушка… Как же ее звали?.. Оля! Встреча с окруженцами… Партизанский отряд капитана Зыклова… Бой на болоте и партизаны майора Трепанова… Подрыв железнодорожного моста… Новое задание… Стрельба на мосту… Собственный крик "Взрыв!" и прыжок в воду… Воспоминания кружились вихрем, постепенно занимая свои места. Мне представлялись мелькающие среди нейронов мозга электрические разряды, подключающие очередной участок памяти. Только вот – как болезненно щелкал, становясь на свое место, каждый фрагмент пазла памяти!
Более-менее вспомнив события последнего времени, я принялся с опаской исследовать свое физическое состояние. Тело, судя по ощущениям, все покрыто ноющими ссадинами. Я пошевелил пальцами рук, потом – ног. Вроде бы конечности слушаются. Чуть-чуть, на пару миллиметров, сдвинул голову, вызвав очередной разряд боли в затылке. Ясно – голова пострадала больше всего. Это чем же меня приложило? Радовало только то, что, на этот раз, я не потерял сознания. И голова, вроде бы, уже не так кружится… Теперь выясним, что со зрением. Стараясь не обращать внимания на боль, я поднес ладонь к глазам – ни хрена не видно. Неужели все же ослеп? Сердце предательски екнуло, дав на мгновение сбой. Я уронил руку и почувствовал, что она уперлась во что-то. Скрипя зубами и стараясь игнорировать ссадины, я принялся шарить вокруг. Руки везде натыкались на шершавые доски. Только под собой я обнаружил нечто похожее на сено. Блин, это что за фигня? Меня что – похоронили заживо, что ли??? Откуда вокруг эти доски? Результаты исследования показали, что я лежу в каком-то деревянном ящике, около полутора метров в высоту и метров двух в ширину. Длину ящика я определить не смог – за головой стенка была, но ногами ничего нащупать не удалось. Вроде бы, для гроба размеры великоваты… Хотя, что я знаю о гробах? Тут же вспомнился момент из фильма "Убить Билла", где героиню похоронили заживо. Меня охватила дикая паника. Изо всех имеющихся сил я саданул кулаком по верхним доскам, но, от новой вспышки боли, вызванной резким движением, снова потерял сознание, успев лишь почувствовать как на мое лицо сыпется земля и еще какой-то мусор.
— Вин жывый ще? — в сознание меня привело дуновение сквозняка, мягкой лапкой прошедшееся по лицу. Вдобавок, откуда-то справа звучали тихие голоса. Я открыл глаза и тут же зажмурился – слабый, но казавшийся после долгого времени, проведенного в темноте, ярче солнца, лучик света больно резанул по глазам.
— Дышит, — ответил второй голос. — Но еще без сознания.
"Живой я!" – хотел сказать, но вместо слов из горла вырвалось только нечто среднее между хрипом и стоном. Я почувствовал, что горло будто забито сухим песком.
— Стонэ! — в голосе говорившего послышалось облегчение. — А ну глянь, можэ до тямы прийшов?
— Во… ды… — кое-как прохрипел я, потратив на одно это слово почти весь свой запас сил.
— Сейчас! — я почувствовал прикосновение прохладного металла к губам и в рот потекла струйка воды. Закашлявшись, я прильнул к источнику живительной влаги. По мере того как исчезала сухость в горле, я начал делать все более крупные глотки. Прохладные струйки текли по лицу, щекоча шею и грудь. Банально, но скажу, что не пил ничего вкуснее чем эта вода!
— Где… я?.. — на этот раз удалось произнести слова более разборчиво. Хотя, "произнести" – это слишком громко сказано. Даже я сам еле расслышал собственный голос. Но те, к кому был обращен вопрос, все же, тоже расслышали.
— На хуторе, — тут же последовал ответ. — Хутор Яновка недалеко от Гощи.
