Унесенные магией - [45]

Идти стало намного легче. Пусть кое–какие мошки и пробивались через такую защиту, но, глядя на мучения других, я был безумно счастлив, что не испытываю их сам. Впрочем, счастье продолжалось недолго. Те, кто шел впереди и расчищал дорогу идущим сзади, выдохлись примерно через час пути. Почему так быстро? Об этом я вскоре узнал – когда пришла очередь нашего десятка прокладывать дорогу сквозь заросли. Увидев, что люди чуть не падают от усталости, командование отдало приказ сменяться через каждый звон. И вот, устало утирая пот, отправились в хвост колонные те, за чьими спинами шагал наш десяток. Пришел черед и мне поработать. И я поработал.

Безостановочно взлетал и опускался короткий меч, рубя сплетение ветвей и лиан впереди. Одновременно, я топтал густые заросли под ногами. Уже через несколько мгновений я покрылся смесью соков всех растений, какие только можно было найти в этих джунглях. Прозрачные, зеленоватые, белые, даже красные брызги веером разлетались при каждом взмахе меча. В нос попеременно был то сладкий аромат, то жуткая вонь. Кстати, вскоре, после того, как я начал рубить растения, меня оставили в покое мошки. Даже когда я снял с головы мешок – они не вернулись. Может быть сок каких‑то растений отпугивал их? Но сильного облегчения это не принесло. Уже через четверть звона рука начала гудеть и подниматься все медленнее, штаны зазияли прорехами от каких‑то колючих стеблей, которые я остервенело топтал. Вдобавок, я заметил, что из‑под ног при каждом шаге пырскает в стороны какая‑то мерзкая мелочь. А если здесь есть змеи? – подумал я. Живьем змей я, конечно, не видел. Хотя – все же видел. В зверинце Агила. И слышал рассказы о том, как люди в неимоверных мучениях помирали после одного лишь укуса этих гадов. Я стал ступать гораздо осторожнее – смотря под ноги. Вот что‑то мелькнуло слева и скрылось под широкими, какие можно использовать вместо одеяла, листьями. А вот, шустро перебирая волосатыми лапками, побежал прочь паук. Дарен! Огромный‑то какой…

— Смена! – долгожданный сигнал прозвучал уже тогда, когда я начал забывать, что в мире есть хоть что‑то кроме проклятых джунглей, населенный проклятыми тварями. И кроме боли в руках и ногах…

— Лучше уж к крабам… – тяжело выдохнул Баин, когда мы перешли в хвост колонны.

— Зачем? Тебя и здесь сожрут. – огрызнулся Молин. – И идти никуда не надо.

Привал скомандовали уже далеко после окончания первой дневной стражи. Обессиленные, голодные люди восприняли приказ с радостью и облегчением. Отдых требовался всем. Даже те, кому посчастливилось избежать работы мечом в голове колонны, изрядно вымотались и вздохнули с облегчением. Но привал решал лишь проблему отдыха. О второй проблеме нам напоминали пустые желудки. Даже не напоминали – требовали утолить голод. С того времени, когда мы ели в последний раз (и вряд ли ту еду можно назвать достаточной) прошла ночь и половина дня. Не очень много времени, если вдуматься, но вскоре голод обещал стать главной проблемой.

— Ни у кого хотя бы крабов не осталось? – Молин прислонился спиной к гладкой, даже поблескивающей коре какого‑то дерева и отпихнул в сторону болтающуюся перед глазами лиану. – Жрать охота – сил нет!

— У меня осталась пара сухарей. Поделиться? – Стон извлек из кармана два кругляша и протянул один Молину.

Тот, благодарно кивнув товарищу, аккуратно разделил сухарь на несколько частей и роздал остальным ребятам из нашего десятка. Только Ретон отказался – у него тоже нашлись запасы.

— Слушайте, что‑то я не видел, чтобы баронские расчищали дорогу. – Баин зло покосился на сидевших неподалеку тесным кружком баронских дружинников. – Мясо тогда, на пляже, себе забрали. Дорогу не расчищают…

— Привыкай! – бросил в ответ какой‑то незнакомый наемник, сидящий рядом и слышавший наш разговор. – Так всегда было…

— И вы всегда такое терпели? – поинтересовался Молин.

— Бароны платят. – пожал плечами наемник. – Не будут платить – не будет и роты. Куда нам тогда податься? Землю пахать?

— Много проку сейчас от тех денег. – буркнул Молин, слизывая с грязных, покрытых подсохшим соком растений, пальцев последние крошки сухаря.

Я в разговоре участия не принимал. Сидел и, оглядываясь по сторонам, наслаждался отдыхом. Вряд ли он будет долгим – надо ловить каждый момент! Как раз во время этого разговора, я наблюдал за невиданной красоты бабочкой. Да, даже когда тебя чуть не сожрала мошкара, когда все тело зудит от едкого растительного сока и укусов насекомых, можно наслаждаться красотой. Вот, как, например, эта бабочка. Большая, с крыльями – размером с мою ладонь каждое. Порхает себе беззаботно над нашими головами. Крылья белоснежные, с красной каймой и на каждом по большому, похожему на каплю, красному пятну. Летает – прямо танцует в воздухе! Бабочка закружилась над одним из наемников, сидевшим в одиночестве под деревом. Этот бедолага, видимо, так устал, что уже успел задремать. Или просто задумался над своей горькой судьбой? Сидит, повесив голову, по сторонам не смотрит… Белые крылья затрепетали над самым шлемом сидящего. Вот бабочка уселась на шлем.

— Красиво… – пробормотал я и тронул за плечо Молина. – Смотри, какая!