Умри, ведьма! - [2]

Безусловно, именно асены, «люди осени», являются главными героями романа. Духом этой необычной, изысканной и чуть печальной культуры пропитаны страницы «Королей побежденных». Именно описание этой культуры становится главной задачей автора, и даже перипетии сюжета — все эти приключения, расследования, политические интриги и династические дрязги асенских аристократов — отходят перед ней на второй план.

Безусловно, автор прекрасно умеет держать читателя в напряжении, то и дело подбрасывая ему загадки или приковывая внимание очередным неожиданным поворотом интриги. Но даже традиционный и слегка мелодраматический промежуточный хеппи-энд, когда все герои находят свою любовь или просто обретают душевное благополучие, не выглядит чересчур слащавым и неправдоподобным — может быть, потому, что он тоже окрашен в грустные тона осени и присыпан пеплом надвигающейся войны.

Роман вполне можно расценивать и как иллюстрацию к теории Льва Николаевича Гумилева, описывающую завершающие фазы развития этноса, — хотя ни имя Гумилева, ни его терминология на страницах книги не упоминаются. В первой части романа изображается инерционная фаза эволюции народа асенов (кстати, у Гумилева эта фаза тоже именуется «Золотой осенью»), когда внешнее развитие достигает своего пика и на этом почти полностью прекращается, а все силы нации целиком уходят в культуру. Вторая часть являет нам мемориальную фазу, в которой внешняя деятельность народа полностью прекращена, государство постепенно распадается, но этнос все еще сохраняет в законсервированном виде прежнюю культуру, живя воспоминаниями о своей былой славе и могуществе. Третья часть — полное угасание этноса и его культуры, когда сохраняются лишь базовые стереотипы поведения, заставляющие человека вести себя вопреки действующим обычаям и традициям. Принадлежащим уже совсем другой культуре и той нации, что заняла ныне доминирующее положение и находится на стадии подъема. Стрелка часов обегает круг, сменяются эпохи и империи, и тот, кто когда-то был покорен и унижен, вновь оказывается могущественным владельцем этой земли — но лишь для того, чтобы пройти весь цикл заново.

Роман «Умри, ведьма!» написан в более традиционном ключе — конечно, если добротно сделанную романтическую фэнтези можно назвать «традиционной». При этом флер тайны и смутное, бередящее душу предчувствие «страшных опасностей и ужасных приключений» повествованию придает именно отсутствие у героев навязчивого стремления немедленно в эти приключения впутаться. И юная ведьма Десси, и ее маленькая сестра, и прочие персонажи — все они более всего желают спокойной жизни, и если уж покидают дом, ввязываясь в упомянутые опасности и приключения, то лишь по очень крайней необходимости. Другое дело, что многие из них, и в первую очередь Десси, не могут не понимать, что спокойная, сытая и размеренная деревенская жизнь для них тоже была бы равносильна смерти. Исключение составляет разве что странный Дудочник — волшебник и учитель, явно представляющий прославленное в фантастике племя гаммельнских крысоловов. Он бродит по странам (а может быть, и мирам) с группкой своих учеников-детей, гостит у эльфов, творит легкое, почти незаметное волшебство и время от времени вставляет в свою речь цитаты из песен Михаила Щербакова или вскользь поминает фокусника Дэвида Копперфильда.

Как и в первом романе, этнографическая составляющая здесь тоже играет немаловажную роль. Однако на этот раз автор воссоздает не культуру отдельных народов, а исследует тесное взаимодействие нескольких культур, причем находящихся на разных стадиях развития. И все же в центре повествования здесь лежит уже не мир, а развивающиеся в нем характеры героев — в первую очередь юной Десси. Героине придется отыскать свой путь и свою роль в происходящих событиях, шаг за шагом на протяжении всех трех частей распутывая закрученный автором клубок сюжета, куда вплелись и государственный переворот, и нашествие варваров-дивов, и эльфы, и интриги магов, и личная жизнь самой волшебницы.

В своей статье «Герои, которых мы выбираем», опубликованной в приложении к любительскому журналу фантастики «Анизотропное Шоссе», Елена Первушина сформулировала мысль о том, что фантастику интересует лишь тот герой, который находится на грани, принадлежит одновременно миру реальному и миру непостижимому, неведомому, резко отличному от общепринятых представлений об окружающей действительности. В романе «Умри, ведьма!» она иллюстрирует эту мысль текстом — здесь сходятся сразу несколько таких граней, на стыке которых волею судьбы оказывается героиня. Автор вновь демонстрирует нам свое умение в рамках самой классической (и, что греха таить, навязшей в зубах читателя) средневековой фэнтези создать не только красивый и завораживающий мир, но и увлекательно описать приключения в нем вполне реальных и непохожих друг на друга людей. Живые и полнокровные персонажи вызывают неподдельный интерес, симпатию и стремление узнать об их дальнейшей судьбе и приключениях.

Впрочем, на этом месте автору предисловия пора остановиться — дабы не превратиться в рецензента и не начать пересказывать читателю сюжет, в который ему еще только предстоит окунуться…