Умри ради меня - [18]

— Так ты… — Я задохнулась. — Ты кто? Преступник?

Его темные задумчивые глаза притягивали меня, хотя ум твердил мне, что нужно бежать отсюда. Бежать как можно дальше.

— Кто ты такой? Тебя разыскивают? Разыскивают за что? Ты что, украл все вот эти картины? — Я вдруг заметила, что кричу, и понизила голос: — Или натворил чего-то похуже?

Винсент откашлялся, выигрывая время:

— Скажем, так: я не из тех парней, кого твоя мама хотела бы видеть рядом со своей дочерью.

— Моя мама умерла. И папа тоже.

Слова сами сорвались с моих губ, не успела я и опомниться.

Винсент прикрыл глаза и прижал ко лбу ладонь, словно от боли:

— Что, недавно?

— Да.

Он серьезно кивнул, как будто начиная что-то понимать:

— Мне очень жаль, Кэти.

«Каким бы плохим он ни был, он беспокоится обо мне». Эта мысль возникла в моем уме так внезапно, что я не справилась с реакцией. На глазах выступили слезы. Я схватила чашку с чаем и поднесла к губам.

Горячая жидкость скользнула по горлу, в желудок, и ее успокаивающий эффект сказался немедленно. Мысли слегка прояснились. И как ни странно, но я ощутила, что лучше владею ситуацией. «Он уже знает, кто я такая, хотя я не знаю о нем практически ничего…»

Однако мое признание явно его потрясло. «Винсент то ли старается держать себя в руках, — подумала я, — то ли пытается что-то скрыть». Я решила воспользоваться преимуществом момента, чтобы кое-что выяснить.

— Винсент, но если ты… если тебе что-то грозит, то какого черта ты стараешься подружиться со мной?

— Я уже говорил тебе, Кэти, я давно тебя заметил. — Винсент тщательно взвешивал слова. — И ты выглядела как человек, с которым мне хотелось бы познакомиться поближе. Наверное, это была плохая идея. Но я вообще-то об этом не думал.

Пока он говорил, тон его голоса сменился с теплого на ледяной. Я не могла понять, то ли он злится на себя за то, что позволил мне впутаться в его непонятные делишки, то ли злится на меня за то, что я сама в них вмешалась. Но это было неважно. Его внезапная холодность все равно произвела эффект: я вздрогнула, как будто меня ударили.

— Я уже вполне в силах уйти, — сказала я, резко вставая.

Он тоже поднялся и кивнул.

— Да, я тебя провожу до дома.

— Спасибо, не нужно. Я знаю дорогу. Я… лучше не надо.

Эти слова произнесла рациональная, рассудочная часть моего ума. Та часть, которая требовала, чтобы я как можно скорее покинула этот дом. Но другая часть отчаянно сожалела о сказанном.

— Как хочешь, — ответил Винсент и снова провел меня через грандиозный холл и открыл дверь во двор. — Ты уверена, что все будет в порядке? — настойчиво спросил он, загораживая проем, ожидая ответа, прежде чем позволить мне уйти.

Я нырнула под его руку, проскочив в паре дюймов от его тела.

Моя ошибка состояла в том, что я вдохнула как раз в этот момент. От Винсента пахло дубами, травой, костром… От него пахло воспоминаниями. Долгими-долгими годами воспоминаний.

— Но ты выглядишь не слишком крепкой.

Его твердая скорлупа приоткрылась ровно настолько, чтобы можно было увидеть вспышку сострадания.

— Я в порядке, — возразила я, стараясь говорить как можно увереннее, и тут же, видя Винсента, стоявшего в дверях, спокойного и собранного, перефразировала ответ: — Со мной все хорошо, но вот ты… Ты только что потерял друга в ужасной катастрофе, а теперь делаешь вид, что ничего не случилось. Мне наплевать, кто ты такой или что ты натворил, чтобы удирать вот так. Но если все это на тебя не подействовало… у тебя большие проблемы.

Тень эмоций прокатилась по мрачному лицу Винсента. Он казался расстроенным. Что ж, уже хорошо.

— Я тебя не понимаю. И не хочу понимать. — Мои глаза прищурились от отвращения. — И надеюсь, что больше никогда тебя не увижу, — закончила я и направилась к калитке.

И тут сильные пальцы схватили меня за руку, и я резко обернулась… Винсент стоял совсем рядом. Он наклонился так, что его губы почти коснулись моего уха.

— Вещи не всегда таковы, какими они кажутся, Кэти, — прошептал он и осторожно отпустил меня.

Я бегом бросилась к калитке, которая уже распахнулась навстречу мне. Как только я выскочила наружу, она начала закрываться. Откуда-то из дома донесся грохот, как будто кто-то швырнул фарфоровую вещь на мраморный пол.

Я застыла на месте, глядя на мощную железную калитку. Интуиция говорила мне, что я сделала что-то не то. Что я неверно оценила Винсента. Но ведь все указывало на то, что он — нечто вроде преступника… А судя по грохоту, продолжавшему звучать в доме, похоже, он был довольно жесток и вспыльчив… Я покачала головой, пытаясь понять, как я могла настолько забыться при виде красивого лица.

10

В течение нескольких следующих недель я постоянно вспоминала все эти события, так и эдак, прокручивая их, как сломавшийся плеер. Да я и снаружи, наверное, выглядела так же. Я вставала по утрам, читала в каком-нибудь кафе, шла на первый попавшийся фильм, пыталась поддерживать разговор с Джорджией и бабушкой за ужином… Конечно, они видели, что со мной не все в порядке. Но им и в голову не приходило связать мое мрачное настроение с какими-то новыми причинами.

Каждый раз, когда Винсент врывался в мои мысли, я старалась его прогнать. Как я могла настолько ошибиться? Теперь тот факт, что он состоял в какой-то преступной организации, выглядел почти непреложным, особенно когда я вспоминала о ночи на реке. Должно быть, там шла некая война затаившихся банд, отбросов общества… «Но даже если он плохой человек, но все равно спас ту девушку», — ворчало мое сознание.