Умри, маэстро! - [133]

Я тряхнул головой, чтобы хоть сколько-нибудь прийти в себя. Неужели этот растяпа мог забыть и не явиться? Господи, да был ли он сегодня здесь?

***

Вторник. Сегодня вторник. Разве Томми во вторник планировал здесь появиться? Вот о чем я тогда подумал. И стал припоминать, как Томми давал мне инструкции. Он секунд тридцать говорил "с-с-с" и больше ни звука. Так, но ни он, ни кто другой не станет говорить "с-с-с", желая выговорить слово "вторник". Такой звук получается, когда заика хочет сказать "среда". Господи, как же глупо вышло! И с чего мне взбрело в голову, что он назначил вечер привидений на вторник? Что-то про вторник он определенно говорил. Ну конечно! Он сказал мне: "Позвони своей снежной королеве во вторник и убедись, что она будет с-свободна в с-с-с…" Вот как было дело!

От досады я закусил губу. Ну ладно, пусть это не Томми. Значит, нашелся другой сукин сын, который вот уже битый час развлекается тут с этой дьявольской аппаратурой, и мне плевать, как этого сукина сына зовут! Я направил луч фонаря на приборную доску, нашел аккумулятор и перерезал проводку. Так будет лучше.

Лучше не стало. Сначала до меня донесся все тот же смех, а потом я услышал, как Мириам кричит. Я рванулся к двери, не беспокоясь в общем-то о судьбе всяких электрических штучек Томми. Когда я выбежал из подвала и бросился вверх по лестнице, то оставил за собой кучу оборванных проводов, разбитых лампочек и тому подобного мусора. Мириам находилась все в той же дальней комнате первого этажа, куда я ее привел. В той самой комнате, где четыре человека были найдены задушенными!

Времени я не терял. Я вбежал в комнату так стремительно, что оставил на дверном косяке хороший кусочек собственного плеча, и мне открылась истина. Этому дому не нужен был Томми, в нем и без Томми водились привидения.

Мириам лежала на диване, голова ее была свернута на сторону, а на горле явственно были видны лиловые пятна.

Я завопил и бросился прочь. Врача! Полицию! Надо было делать хоть что-нибудь! Мириам! Это я виноват! Если она мертва, значит, я — ее убийца!

Входная дверь открывалась внутрь, только это ненадолго задержало меня. Я распахнул дверь, рванулся на крыльцо и замер. Вот оно, значит, как. Вот что случилось с Грандтом. Фортунато нашел его там же, где я нашел Мириам. Счастливец Фортунато сломал себе шею, сбегая с этого вот крыльца. Я позавидовал ему. Если я тоже сломаю себе шею, мне не придется казнить себя за смерть Мириам всю оставшуюся жизнь. На этих вот ступенях нашли свою смерть трое. Почему бы не четверо? А смех за моей спиной прекратился, и я слышал глухой утробный вой. История повторяется. Один человек задушен, второй погибнет сейчас на ступенях. Здесь всегда так бывает. И…

– Нет, — проскрипел я и поплелся обратно в дом.

Смех замер — сам собой.

Я ощупью прошел длинный коридор. Мириам по-прежнему лежала в дальней комнате. Я долго стоял в дверном проеме и смотрел на нее. Мне не хотелось приближаться, не хотелось прикасаться к ней. Ничего мне не хотелось. Я просто тупо смотрел на нее, на ее неестественно вывернутую шею с темными отметинами. И вдруг я увидел, что вовсе она не задушена — ее душат на моих глазах!

С хриплым воплем я рванулся вперед, подхватил ее на руки, провел ладонью по горлу. Никого и ничего! Я взвалил ее на плечо и хотел было вынести из комнаты, но не смог, потому что ее держали за горло! Изо всех сил я вырывал ее у невидимого противника, но тщетно! А потом еще что-то произошло, и зрачки Мириам закатились, ее уже не слепил свет подвешенного мной фонаря. Но внезапно все кончилось, и каким-то чудом я, спотыкаясь и шатаясь, вынес ее из комнаты, прочь из проклятого дома, подальше, в машину.

Отъехав на порядочное расстояние, я затормозил. После всего случившегося Мириам не могла остаться в живых. Так почему же она шевелится и даже бормочет что-то? Я прижал ее к себе, взял за запястье. Она силилась выговорить мое имя. Я едва не рассмеялся. Она пыталась ругаться, а язык ее не слушался. Тогда я действительно рассмеялся.

– Привет, — произнесла она и облизала губы. — Меня немножко помяли.

Она дотронулась до горла и улыбнулась.

– Дорогая моя, прости, что я тебя туда притащил. Не знаю, что за дурь…

– Помолчи, — прошептала она и опустила голову на сиденье.

Она молчала так долго, что я испугался.

– Мириам…

– Кстати о птичках, — перебила она меня, и голос ее прозвучал так спокойно и естественно, что я был вновь поражен. — Ты недавно задал мне один вопрос. Так вот, я выйду за тебя замуж, если хочешь.

Я все-таки не мог прийти в себя, настолько был изумлен.

– За что? — удалось мне проговорить. Мириам припала ко мне.

– Дело в том, что я всегда мечтала о том, чтобы муж рассказывал мне по вечерам страшные истории.

Добавить к этой истории могу вот что. Томми отказался быть шафером на моей свадьбе, так как разозлился за попорченное оборудование. А я купил этот особняк на Гроув-стрит и распорядился снести его. Сейчас на том месте уже построен новый дом, и мы с Мириам в нем счастливы.