Умри или исчезни! - [52]

* * *

Позавчера вечером (и опять одна из его «половин» при этом воспоминании готова была взвыть от возмущения!) Максим припарковал «марену» возле ювелирного магазина на Екатерининском проспекте. Тротуар был пуст. Вдаль тянулась двойная цепочка фонарей. Машина Голикова была единственным средством передвижения на протяжении двухсотметрового участка проспекта. Макс посмотрел на витрины с бронестеклами и полез в карман за чековой книжкой, приготовившись облегчить свой счет на пару штук. Его очередная пассия, студентка местного университета, того стоила…

Он остался цел благодаря врожденному чувству опасности и быстрой реакции. Бросив случайный взгляд в зеркало заднего вида, он увидел стремительно надвигающийся «фрейтлайнер» – тяжелый и неуклюжий грузовик, производившийся по лицензии в отсталых Северо-Американских Штатах. Его фары были выключены, выдающееся вперед рыло дрожало от скорости и натужного рева двигателя; наклейка на широченном бампере предупреждала: «Если ты уберешь голову, я постараюсь не задеть все остальное».

…Сила инстинкта вырвала Голикова из водительского кресла и бросила вправо, к двери пассажира. Он оттолкнулся ногой от рычага переключения скоростей и вывалился из «марены» за секунду до того, как страшный удар превратил ее в груду искореженного металла.

Почти не потеряв скорости, грузовик со скрежетом протащил легковую машину перед собой метров двадцать. В конце концов, помятая тачка отскочила на тротуар, а «Фрейтлайнер» врезался в железобетонный столб, сокрушив его. Задние колеса подпрыгнули метра на полтора вверх. Столб рухнул, раскалывая асфальт и разбрасывая острые осколки выкрошенного бетона. Одновременно вверх ударил фонтан огня. Лобовое стекло вылетело вперед, выбитое телом водителя грузовика. Самоубийца преодолел приличное расстояние по воздуху, прежде чем упал, и еще долго катился по асфальту, лишившись своего лица, а также кожи на руках и двух третей скальпа…

Все это трехсекундное кино Макс смотрел, лежа на тротуаре, изрядно оглушенный ударами и грохотом взрыва. К счастью, его не задело осколками. Ему было жаль «марены», но еще больше было жаль канувшей куда-то беззаботности… В свете случившегося он иначе взглянул на другие мелкие неприятности. У него возникло подозрение, что кто-то с маниакальным терпением складывает мозаику из случайностей, способных ранить и причинять боль, а в ту секунду, когда эта работа будет завершена. Максу придется проститься с жизнью…

Стряхнув зловещее воспоминание, он пошел через газон к дому. На идеально подстриженной траве еще блестели капли росы. Перед парадным входом стояла машина – серая «волга», лишенная всяких индивидуальных черт. Из нее вылезли двое мужчин и направились ему навстречу. Тот, что был повыше, запустил правую руку во внутренний карман, и Максим невольно замедлил шаг. Остановившись, они смерили его неодобрительными взглядами. Видимо, потому, что он заставил их проторчать здесь половину ночи.

– Господин Голиков? Сержант Валлер, имперская уголовная полиция, – сказал высокий человек с помятым осунувшимся лицом. – Это сержант Клюев.

Макс равнодушно скользнул взглядом по их документам. Двери его дома открылись; на ступенях показался старик Истомин, служивший еще отцу Голикова. Камердинер был, как всегда, безупречно одет, чисто выбрит, а его древняя физиономия не выражала ничего, кроме холодной вежливости.

– Доброе утро, – сказал Истомин. – Господа приехали около двух часов назад и выразили желание поговорить с вами. Узнав, что вас нет, они согласились подождать.

Максим догадывался, что скрывалось за этим убийственным «согласились подождать». Старик просто не пустил полицейских дальше порога, и теперь те были очень злы. В Голикове они заранее видели никчемного богатого кретина, наверняка замешанного в каких-нибудь нечистых делишках.

– Прошу в дом, – сказал он без особого радушия.

– Если не возражаете, поговорим здесь, – скучным голосом предложил Валлер, изучая костюм Максима снизу доверху. – У меня такое ощущение, что разговор будет недолгим.

– Ладно, в чем дело?

– Вы знали водителя грузовика раньше? Может быть, встречались с ним?

– Хороший вопрос. – Макс не удержался от иронии. – Сержант, вы, наверное, видели, что осталось от парня? Сомневаюсь, что его узнала бы родная мать… Кстати, я уже подписал протокол дорожной полиции.

Полицейские проигнорировали его последнее замечание.

– Возможно, вы успели разглядеть его до столкновения? Ведь вы смогли выскочить из машины, значит, что-то показалось вам подозрительным?

– Только то, что на меня несся грузовик и не собирался сворачивать. А на ваш вопрос я смогу ответить, если вы покажете мне фотографию этого придурка. Хотелось бы увидеть, каким он был раньше.

– Это действительно интересно, – в разговор впервые вмешался другой полицейский. – По нашим данным, он был мертв. Убит еще до того, как его грузовик врезался в вашу машину.

– То есть?! – Макс понял, что заметно бледнеет. Он вспомнил своего босса из другой жизни, крушившего компьютер с металлической занозой в сердце.

Клюев достал из кармана целлофановый пакет. На солнце сверкнули лежавшие в нем полированные металлические предметы. Голиков снова подумал о Клейне и почувствовал, как ему того не хватает.