Умный выстрел - [11]

— Здесь, — ответил он. — Шкипер — это я.

Он протянул мне руку и назвал свое имя: Клим.

Рукопожатие у мужчины было крепким, но не показным. «Руки у него сильные», — подумал я, отмечая сильные и слабые стороны вероятного противника. Нас так учили. Идешь по улице и оцениваешь каждого встречного: его походку, манеру держаться и так далее. Шкипер пробежался взглядом по моему лицу, считывая с него информацию: сколько носов я своротил, сколько водки выпил и сколько женских зубов покусывали мне губы. Осмотром он остался доволен, и губы его, вытянувшись, выразили удовлетворение.

Я тоже представился и назвал имя Аннинского.

— Мы служили вместе.

— Это было давно, да?

— Не так давно. Но до последнего дня мы поддерживали дружеские отношения.

— Мне жаль вашего друга.

— Не будем о плохом. Где мы можем поговорить о хорошем?

— В моей каюте.

Шкипер провел меня в помещение, которое я вчера, уподобившись врачу, внимательно прослушал и не нашел в нем ни шумов, ни хрипов.

— Аннинский был вашим соседом.

— Вот эта дверь ведет в его каюту, — Клим указал рукой. — Присаживайтесь.

Я принял приглашение и сел на стул с высокой спинкой.

— Вы с ним служили в армии. Работали тоже вместе?

— Нет, у меня свое дело.

Я не знал, насколько далеко зашли отношения Аннинского и шкипера. Возможно, Виталий сказал что-нибудь обо мне невзначай и Клим буквально в курсе моей сыскной деятельности. Чтобы не дать зародиться большому подозрению, я сказал правду:

— Я частный детектив. Не тесно вам тут? — указал я на дверь, возле которой, как и в соседней, стоял винный столик.

— Ваш друг был идеальным соседом: появлялся редко и перед появлением всегда звонил.

— Последний раз он предупредил, что приедет не один? — уверенно спросил я.

— Да, он приехал с женой.

— Они ссорились?

— Я не слышал. Когда они приехали, я перебрался на свой баркас.

Я видел эту самоходку, выкрашенную в несуразный, на мой взгляд, синий цвет. Насколько я мог судить, это был баркас для перевозки пассажиров — с мостиком, застекленной каютой и тентованной кормой, в нем могло разместиться до пятидесяти пассажиров. Ночевать там одному, покачиваясь на волнах, как в люльке, было одно удовольствие.

— На баркасе вы перевозите пассажиров с одного берега на другой?

— Когда ПС стоит на ремонте или есть выгодное предложение.

— Например, корпоратив на природе?

— Что-то вроде того.

Я резко сменил тему, чтобы понаблюдать реакцию моего собеседника:

— Кстати, я встречался с ней.

— С кем?

— С Аннинской. Еще до того, как ее поместили под домашний арест.

Шкипер пожал плечами, выражение его лица говорило: мне по барабану. И при этом не пытался продемонстрировать занятость: посмотреть на часы, вынуть мобильник и сымитировать звонок.

— Собственно, я здесь по ее просьбе, — продолжил я. — Анна просила забрать вещи, оставленные в каюте.

— Честно говоря, я не заходил в каюту и не знаю, оставили они там что-то или нет. О каких вещах идет речь?

— Синий в полоску костюм в «блистерной упаковке», туфли, пара сорочек.

— Посидите здесь, я схожу за ключами. Они у меня в каюте на баркасе. Чтобы вы не скучали… — Клим одним пультом включил телевизор, другим — спутниковый ресивер. Тактично дождался, когда загрузится приложение и на экране появится картинка. Со словами «все в порядке» он вышел из каюты и прикрыл за собой дверь.

У меня появилась возможность осмотреть его каюту, она была зеркальным отражением другой и могла принадлежать аскету: природа за окном, рыбалка, свежие новости по спутнику — что еще нужно одинокому человеку для счастья?.. Две нижние мягкие полки, платяной шкаф, умывальник (он не был огорожен), туалетная кабинка. Я заглянул туда: чисто, но намек на запах общественного туалета пробивался сквозь искусственный аромат жасминового освежителя воздуха. В холодильнике минеральная вода, пиво, копченое свиное сало, распространяющее аппетитный чесночный дух. В шкафу висела только мужская одежда, в том числе и новая рабочая с логотипом водоканала на спине куртки. Мимо моего внимания не могла пройти нижняя фанерная полка. Когда я поднял и опустил на нее ботинки шкипера, я услышал такой же звук, который в соседней каюте натолкнул меня на мысль о двойном дне. В этом шкафу тоже было двойное дно, но оно не было приспособлено под тайник, об этом я мог судить по шляпкам гвоздей, при помощи которых была прибита полка: их забили еще на мебельной фабрике и с той поры ни разу не вынимали. Я был уверен, что все каюты дебаркадера сохранили дух советской эпохи, и это в равной мере касалось и сделанной на века мебели.

Шкипер застал меня возле шкафа, но дверь его я успел закрыть.

— Сделано на века, — произнес я. — Кажется, дверь сейчас откроется, и из шкафа вылезет Буратино.

— Я принес ключ, — с порога поторопил меня Клим, пультами выключая технику.

«Значит, сюда он вернется нескоро», — подумал я.

Шкипер открывал соседнюю дверь «родным» ключом, а мне представлялось: в руках он держит отмычку — настолько свежи были воспоминания о прошедшей ночи. Он первым вошел внутрь, я шагнул следом. Сразу же обратил внимание Клима на недопитую бутылку вина:

— Что думаешь по этому поводу?

— Ничего. — Он пожал широкими плечами. И продолжил выкать: — А вы пришли к какому-то определенному выводу?