Умное Небо - [7]

Что сказать мне Вам по поводу поднятого Вами вопроса? Начну с того, что сам всегда остро чувствовал духовную связь со святыми и постоянно к ним обращаюсь. Верно, что в их культе нередко проскальзывали элементы язычества, верно, что многие святые — лица легендарные (и даже трансформированные боги), верно и то, что почитание их иногда вредно отражается на благочестии, подменяя обращенность ко Христу, единственному нашему Спасителю. Однако все это уклоны и искажения.

В основе почитания святых лежит наше общее чувство единства Церкви, в ее земных и небесных аспектах. Мы молимся друг за друга, мы знаем силу молитвы у многих людей, искренне любящих Господа. Мы просим у них молиться за нас. Это относится не только к живым, но и к ушедшим. Я не раз ощущал молитву их за меня и мысленно просил их об этом. Но если это естественно по отношению к близким умершим, то почему мы должны забывать великих подвижников, апостолов, мучеников, святителей? Мы читаем об их жизни, читаем написанное ими. Их образы для нас живы. И они действительно живы у Господа, Который не есть Бог мертвых. Когда дух слабеет, когда молитва становится немощной и слабой — как хорошо обратиться не только к Богу, от Которого сознаешь себя таким далеким, но к людям великой веры и силы! Мы можем вступать с ними в живую связь, просить у них молитв и помощи. Ведь они такие же существа, как и мы, и поэтому порой бывает легче найти их в своей молитве. И они реально помогают, реально участвуют в нашей жизни, если мы обращаемся к ним. Лет 25 назад я первый раз побывал в Киево-Печерской Лавре, и меня поразила надпись у входа в пещеры. Там говорилось о молитвенниках-подвижниках. «Не забывай их, — писал неведомый автор надписи, — и они тебя не забудут». Это многому меня научило. И в один из труднейших, катастрофических моментов моей жизни 17 лет назад я это пережил с необычайной силой. И их иконы для меня действительно некий знак присутствия святых. Как это происходит, я не берусь, да и не хочу объяснять. Сам по себе внутренний факт важнее всех объяснений. Конечно, когда вместо иконы Христа у нас висит только икона нашего святого — это неправильно. Это уже начало уклона. Святой должен занять место «подле», как на иконостасах, где они все стоят в позе молящихся. Иными словами, мы не им молимся, а молимся вместе с ними и просим их помощи в своем духовном и жизненном пути.

Вот в заключение грубый и банальный пример. Когда мы видим на стенах портреты близких, мы их живее ощущаем, мы ведем с ними внутренний диалог. То же самое происходит и со святыми, которые глядят на нас с икон.

Очень рад, что пребывание у нас Вас подкрепило. Верю, что ничего случайного не бывает. Ваш приход тоже не случаен. Надеюсь, что Ваша серия каким-то особым интимным образом войдет в жизнь нашего прихода. Помоги Вам Бог.

======================================

Ваш прот. А. Мень.

Дорогая Юлия Николаевна!

Хотя бы в двух словах отвечу Вам. Вот что пишет А. Каррель, известный медик, лауреат Нобелевской Премии: «Даже когда молитва слаба и состоит главным образом из машинального повторения фраз, она оказывает влияние на поведение, ибо она усиливает в человеке чувство священного и нравственное чувство». А, как я Вам уже говорил, то, что приходит помимо сознания, имеет своеобразную силу, проникая в подсознательную глубину нашего существа (для этого в церкви — частые повторы кратких молитв).

Относительно святых, которые ничего не говорят людям, кроме того, что они носят их имена, я скажу так: эти святые, возможно, легендарные или вымышленные. Не в этом суть. Они сливаются с ангелом-хранителем и лишь придают ему земные черты (мученика или др.). О. Алексей Мечев заказывал для своих прихожан просто ангелов. Но святые не хуже. Обращение к ним как к ангелам может установить совершенно особый контакт с духовным миром. А то, что в Молитвослове святым мало уделено — это естественно, ибо молимся мы все же Христу, а не им. К ним «молитва» особая. И изображать святых не фронтально (а по-иконостасному) очень хорошо, по-моему, и правильно (они молятся вместе с нами). «Спаси нас» — это действительно не совсем точно, но это результат традиции народной. Осмыслять это нужно не в плане искупления, а в плане заступления, предстояния).

Храни Вас Бог.

Ваш прот. А. Мень

======================================

Дорогой о. А!

Спасибо большое за карточку и поздравление. О матери Бландине1 я просила Вам рассказать Наташу и Эллу, но, может быть, они и забыли (они о ней много слышали) или не видели Вас, сама я не написала, т.к. было и без того очень много вопросов в моих письмах и проблем, а тут проблема заключалась в том, что рак бросился на мозг и она потеряла рассудок!.. Может быть, сейчас она уже умерла, это сообщение я получила больше двух месяцев тому назад. Она была моим самым близким другом, после — т.е. не считая — о. Сергия2, конечно, и была его любимой духовной дочерью, и постриглась почти одновременно со мной, но не так, как я — а, во-первых, — полным, и, во-вторых — не вне communautй3, как я. Но рассталась я с ней 26 лет тому назад, она отказалась переписываться, но внешние факты ее жизни, а также ее все последние болезни (рак груди — вырезали, было хорошо, потом в спинном хребте — опять, опять вылечили — и вот вдруг это последнее ужасное испытание — мозг!) мне сообщала ее родная сестра. Имя ее — это мало здесь известная (она получила это имя как раз при пострижении) святая — Лионская мученица, замечательные акты этих мучеников, а так как это было до разделения церквей, то она и для нас принята теперь. А теперь — несколько слов о себе: очень прошу всех, кто может, молиться обо мне, чувствую, что только этим и держусь: последнее время стала у меня вдруг чуть-чуть побаливать правая рука. Совсем не знаю, что это — нерв или ревматизм или что? А врача своего не имею — отчасти потому, что свой лицевой нерв лечу лекарством, которое мне посылают друзья, а здесь его нет и не знают (Елена Александровна Огнева его знает — можете ее спросить, у брата ее мужа та же болезнь), а отчасти — живу в совсем новом районе города, где и поликлиники еще нет, куда-то далеко надо ехать, да и не знаю, к кому обратиться — невропатологу или терапевту. Так что Один у меня Врач, и на Него вся моя надежда, что не отнимет у меня мое самое главное — правую руку и все утешение, с ней связанное. Простите за все эти подробности, но они так связаны с главным в моей жизни!