Умница, красавица - [7]

– Это мой сын Алексей, – с придыханием произнесла Алла Ивановна, прижавшись к руке высокого мужчины, – а это моя ученица Соня Николаева, помогла мне приятно скоротать время в пути.

– Боюсь, что мама замучила вас рассказами обо мне, – равнодушно-вежливо сказал Князев.

– Ничего страшного, я все равно спала, – ответила Соня, высматривая в толпе брата.

Хирург Князев посмотрел на нее внимательно. Лицо, шея, руки, коленки. Девушке лет тридцать с небольшим, скорее всего, нет детей, – узкий, почти детский таз. Белая светящаяся кожа, какая бывает только у ярких брюнеток. Нос, надо сказать, не крошечный, вполне себе нос… но если уменьшить, то все черты лица будут казаться мелкими, у блондинок это выглядит трогательно, а из брюнетки получается хищная лисичка… Губы, пожалуй, великоваты, плюс небольшая асимметрия, особенно заметная при артикуляции.

– Вы так смотрите, как будто у меня золотая фикса, рваное ухо и заячья губа, – улыбнулась Соня. – Хотите внести меня в список своих пациентов под именем Соня Рваное ухо?

Какое-то в ней есть противоречие… острый кокетливый язычок – злючка, и при этом мягкое личико, детские припухшие губы… Улыбается, а глаза остаются сонными, уплывают… Необычно притягательный взгляд, русалочий. Но никакой магии в этом нет, всего лишь невылеченное детское косоглазие. Забавное противоречие – мягкое ангельское личико, пухлые детские губы, сонные глаза и острый язычок.

Алексей Князев рассматривал Соню, без улыбки, немного даже неприлично рассматривал, – в конце концов, она же не на прием к нему пришла!..

Соня рассматривала Алексея Князева, без улыбки, немного даже неприлично рассматривала, – в конце концов, хирург Князев не картина…

Мужественное лицо с волевым подбородком, чуть раскосыми серыми глазами, короткая стрижка, почти ежик. Смотрит из-под длинных девчоночьих ресниц, как будто стесняется, робеет, но при этом все равно быстро раздевает. Низкий, с хрипотцой голос, гудит, как басовая струна… Может, все вместе это и есть харизма?.. Откуда у Мыши ТАКОЙ сын? Киношный герой, мачо, голливудский «настоящий мужчина» – вот он кто, красавец Князев.

…Нет, пожалуй, он не голливудский герой… Голливудский красавец всегда понимает, что он красив, а у Князева чуть рассеянное лицо человека, не понимающего своей красоты, хирург Князев из тех, кто смотрит на себя в зеркало, когда бреется, и думает – черт, ну и рожа, не спал всю ночь и еще порезался!

Наш киношный герой – вот он кто, красавец Князев. Военврач из старых советских фильмов – усталый, небритый, положительный. В том смысле, что на него можно весь мир положить, и он без возражений понесет…

Соня отвела глаза, усмехнулась про себя, – раздевать взглядом – это у него профессиональное. Нет, ну какая харизма?.. Просто достался человеку такой взгляд, да и все.

– Вы похожи на сонного плюшевого зайца, – быстро и удивленно сказал Князев.

– Я заяц, а вы, конечно, волк? – так же быстро отозвалась Соня.

– Я волк. Сейчас отвезу вас домой и съем…

Они в хорошем темпе перекидывались легкими фразами людей, автоматически приступающих к флирту. Алла Ивановна ревниво помрачнела, задумалась, словно пытаясь вспомнить, как пишется сложное словарное слово. О чем они говорят, эти двое, какой заяц, какой волк?

– Соня-Сонечка! – дурашливым голосом закричал Левка, и Соня закружилась в его руках, как маленькая, шепча «Лева-Левочка» и целуя его в нос и куда попадет. Оставаясь в его руках, отстранилась, рассмотрела придирчиво.

Левка – как всегда. Тонкий, вылощенный, без педантичности элегантный, Левка умел схватить все нюансы модных тенденций, но не выглядеть при этом глупо сошедшим со страниц гламурного журнала, а искусно, с редким изяществом слепить именно самого себя, – качество тем более удивительное для человека, который десять лет жизни провел в сером мышином костюме, а первые джинсы сшил себе сам.

Хотя… Левка всегда был настолько талантлив в создании собственного образа из любых доступных аксессуаров, что умудрялся выглядеть элегантно даже в школьной форме, – такое у него было природное изящество и чутье. Ну, а теперь у Левки конечно же были другие, отличные от прежних, возможности удовлетворить свою страсть к изысканной одежде.

– Сонечка, рыбка моя, хорек мой, гамадрил мой любезный, – нежно бормотал Левка, поставив Соню на землю и легко придерживая ее за нос длинными тонкими пальцами. Встретившись, они мгновенно переходили на птичий язык детства, начинали болтать подобную чушь, хватать друг друга за нос, пощипывать и щекотать. – Неужели твой придурок тебя отпустил? Или ты просто сбежала, зайка моя косоглазая?..

Левку всегда окружала радостная суета, какой-то слегка повышенный градус, и в этом повышенном градусе Соня не сразу поняла, что мужчины, оказывается, знакомы. Левка подчеркнуто, чуть искусственно оживился, показывая, что очень рад нечаянной встрече, а хирург Князев, Соня заметила, – даже не улыбнулся. Вылитый военврач из советского кино про войну, сам по себе, сам в себе, вне контекста.

– Ну что же, Николаева, мне было очень приятно тебя повидать… Можешь меня поцеловать на прощанье, – разрешила Алла Ивановна, – когда теперь еще встретимся…