Умм, или Исида среди Неспасенных - [133]

Ноги сами понесли меня к нему.

Он, видимо, услышал мои шаги, но не успел развернуться; я сгребла обеими руками складки его ризы и стала молотить кулаками ему в грудь. Аллан даже попятился и уперся плечами в дверной косяк, рядом с дедовым креслом. Я подняла глаза: его глаза были навыкате, из открытого рта прямо мне в лицо вырывалось затрудненное дыхание.

Я впечатала его в дверной наличник, дрожа от ярости.

– Послушай, брат, – зашипела я, все еще держа его за грудки. – Ты, кажется, туго соображаешь. Мне известен каждый твой шаг. Твои подлости я знаю наперечет, и дед тоже. Этот разговор состоялся с его ведома. От первого слова до последнего. Подтверди, дедушка! – потребовала я, не глядя в его сторону.

Аллан не выдержал моего взгляда и униженно смотрел в пол.

– Да, это правда, Исида, – вполголоса ответил дед.

Глаза Аллана, готовые вылезти из орбит, опять устремились на меня. Над верхней губой выступили капли пота.

– Что, брат, теперь дошло? – спросила я. – Не отступлю ни на йоту. Никаких компромиссов, никаких уговоров. Будешь делать, как скажу я, как скажет дедушка, или вылетишь отсюда к чертовой матери! – От моего резкого толчка он стукнулся затылком об откос – Усек?

Будь у меня побольше силенок, я бы, наверно, оторвала его от пола. По правде говоря, мне удалось его одолеть только потому, что моя вспышка ярости застала его врасплох.

Теперь он смотрел на меня в упор. Его лицо стало бледным как мел. Дыхание пахло мятой. Судорожно сглотнув, он попытался отцепить мои руки.

– Полегче, Айсис, – дрожащим голосом заговорил он. – Зачем так переживать? Побереги свои…

– Ах ты, кусок дерьма! – Я дошла до белого каления. – Хотел меня погубить; собирался извратить все, чем жива Община; врал без зазрения совести, в угоду своим грязным замыслам, а теперь шутить вздумал?

Одной рукой я оттянула ворот его ризы, а другой рванула цепочку, на которой болтался ключ. Аллан завопил; цепочка лопнула у него на загривке. Я отступила назад, а он, испепеляя меня взглядом, потирал шею. На скулах перекатывались желваки.

– Шутить так шутить, Аллан. – У меня защипало в глазах, уши сверлил пронзительный звон; я взвесила в кулаке цепочку с ключом. – Либо ты прилюдно во всем покаешься, и немедленно, либо уберешься отсюда ни с чем. Если ты не скажешь людям правду, это сделаем за тебя мы с дедом. Заберем твой мобильник, устроим обыск в конторе и у тебя дома, перевернем все вверх дном, а с утра пораньше, к открытию банка, отправимся в Стерлинг, чтобы ты не смог наложить лапу на общие деньги, понятно? По-моему, ты оказался… как это говорится, – не при делах. Тебе ведь знакомо такое выражение, брат?

Трясущимися руками Аллан поправил ворот и снова обратил взгляд на Сальвадора, понуро сидящего в кресле.

– Дедушка! – Аллан чуть не всхлипывал. – А как же недавние откровения, которые должны войти в священный текст? Их ведь нужно…

– Спустить в унитаз, братец, – сказала я. – Вместе со всеми твоими планами.

Аллан даже не посмотрел в мою сторону.

– Дедушка! – повторно воззвал он. – У нее мозги набекрень. – Он нервно хохотнул. – Ты ведь не допустишь…

– Молчать! – рявкнул дед, глядя в пол.

Его голос заполнил всю библиотеку. Даже я вздрогнула. А про Аллана и говорить нечего: он пошатнулся и судорожно задергался, как будто через него пропустили ток.

Дед медленно поднял глаза и повернулся к моему брату.

– Делай, что она говорит. – Он тряхнул головой и буркнул себе под нос: – Не тяни время. – Его глаза опять вперились в пол.

Аллан непонимающе уставился на деда, потом перевел взгляд на меня. В его лице не было ни кровинки. Губы задергались, но слова вылетели не сразу.

– И что я буду иметь… – хрипло начал он, но вынужден был пару раз сглотнуть. – Что я буду иметь, если… если соглашусь на это… нелепое покаяние?

Я сделала глубокий вдох и выдох. В упор посмотрела на деда. Момент настал.

– Ты сохранишь почти все, что принадлежит тебе сейчас, Аллан, – объяснила я. – Вернее, то, что, по нашему мнению, принадлежит тебе. Полагаю, тебя ждет искупительное паломничество в Ласкентайр, но после этого ты сможешь вновь заняться бухгалтерией фермы. Разумеется, отныне у меня будет неограниченный доступ ко всем гроссбухам и счетам. И вообще ко всей документации. Но самое главное – я буду собственноручно подписывать все чеки и санкционировать расходы.

– Но такого даже дед не требует! – запротестовал Аллан.

Ну и что? А я требую. – Я помолчала. – На тебе, Аллан, будет управление фермой, а я займусь делами Общины и всего Ордена; на положение деда это никак не повлияет: он останется нашим Основателем и Блюстителем. К тому же ему не придется снисходить до рутинных обязанностей, которые до сих пор оставались в твоей компетенции. Их я беру на себя. Надо оповестить всех членов Общины, что теперь они подчиняются Основателю и мне. – Тут я пожала плечами. – Ну и, возможно, какому-нибудь официальному органу: выборному правлению или комитету. Это мы решим. Я попрошу, чтобы люди высказали свои предложения. У тебя тоже будет право голоса, когда ты вернешься из паломничества.

Теперь Аллан выглядел почти уморительно. Он то открывал, то закрывал рот и моргал глазами, не в силах постичь происходящее. Напоследок он с умоляющим видом обернулся к деду.