Умирать подано - [69]

– Конечно. Папики уже рапорта в Москву строчат на премии и медали. Уважаю.

– Как всегда. А исполнители бегают, их еще отловить надо, тогда как им терять нечего, сейчас набомбят да свалят на юга…

– Возможно.

– Чего от меня Вдовину надо? Первый раз персонально дергает.

– Съезди, послушай. Имей в виду наш разговор, арии-то не пой перед ним. Как освободишься, сразу позвони.

Виригин отхлебнул чая и снова сунул ноги в бабские пляжные туфли.

Этим утром Артем Карасев проснулся без будильника, что было хорошим знаком. Он подметил закономерность – день складывался удачно, если будильник звонил вхолостую. Но и без примет все шло отлично – согласно утвержденному |и скрупулезно проработанному плану, который до минимума сводил всяческий риск.

Всю прошедшую неделю редакцию «Вечернего Новоблудска» сотрясали телефонные звонки неизвестного с затаенной угрозой в голосе. Голос настойчиво просил известного репортера Артема Карасева заткнуться и не писать разоблачительных статей на политические темы. Далее приводилась статистика. О количестве нападений на представителей средств массовой информации. Звонки шли как напрямую к редактору, так и в репортерский отдел. Артем мужественно улыбался: «Если б хотели убить, не угрожали бы».

Вчера удалось напроситься на интервью с самим собой, где он упомянул об угрозах и отношении к ним. «Я не боюсь, потому что пишу правду. А угрозы – это проявление слабости, бессильной злобы. Они не пугают меня, а наоборот, заставляют работать еще активнее, писать еще смелее и ярче…» – «Вы бы побереглись, Артем…»

Киллер Шкрабов загодя, в три часа дня, занял – место в кустах в Бесстыжевском переулке. На случай непредвиденных обстоятельств типа организации в районе покушения велопробега или учений по гражданской обороне. План немного подпортила погода – в грозу публика не очень любит болтаться по улицам и пялиться на разборки со стрельбой, но, с другой стороны, больше свидетелей, сидящих у окон. Жаль, нельзя Дать объявление.

В обед Карасев завернул в редакцию. Сдал свежие материалы и предупредил начальство, что в четыре у него назначена важная встреча – позвонил один человек и предложил эксклюзив на нынешнее правительство города. Эксклюзив якобы убойной силы, о связи мэра с сектой «Аум сенрике».

«С Богом», – сказало руководство. Перед поездкой Артем заскочил в сортир, отлил и вколол себе в левую грудь, под сосок, пару кубиков новокаина. Операция под местным наркозом началась. До покушения оставалось менее получаса.

Шкрабов с пистолетом ждал в кустах и прилежно мок под дождем. Ровно без пятнадцати четыре Артем расплатился с частником и через минуту уже стоял в центре сквера, выкуривая одну сигарету за другой и бросая взгляд на часы через каждые полминуты. Очень кстати прекратился дождь. Артем выбрал место почище, не хотелось сдавать в химчистку дорогой костюм. Хотя все равно придется, кровь ни «Тайдом», ни «тетей Асей» не отстираешь. Он думал одеться в прикид попроще и подешевле, но потом вспомнил, что фото попадут на первые полосы центральных газет и выглядеть надо достойно.

Справа, метрах в десяти, ждал условного сигнала Шкрабов, сжимая в руке тщательно пристрелянный пистолет.

Мимо проползла бабуля с палочкой и авоськой, подозрительно покосилась на журналиста. Зашла в подъезд. «Отлично, – подумал Карасев, украдкой ущипнув себя за грудь для проверки наркоза. – Один свидетель есть. Сейчас прилипнет к окну». Грудь не ощущалась. Артем отшвырнул окурок и бросил контрольный взгляд на часы. Полторы минуты.

Шкрабов должен выскочить, как только жертва покушения поставит «дипломат» на землю. Это условный сигнал. «Дипломат» жертва должна поставить в тот момент, когда в сквере появится более или менее подходящий свидетель, способный в дальнейшем пересказать увиденное и оказать первую помощь истекающему кровью репортеру.

Карасев поправил титановую пластинку, вложенную для страховки в левый нагрудный карман, и, оглянувшись, заметил нужного свидетеля – сутулого пенсионера в темно-синей спецовке с собакой на поводке, идущего от забора прямо в сквер. Медлить было нельзя. Пора. «Героями не рождаются, героями умирают», – сказал самому себе для поддержания духа независимый репортер и решительно поставил «дипломат».

Зашевелились кусты, киллер Шкрабов бесшумной рысью выскочил из засады и со скоростью тридцать километров в час устремился к выпятившей грудь цели.

Первый выстрел, как и условились, был бутафорский, для привлечения внимания общественности. Его Шкрабов произвел блестяще, отправив пулю в окно второго этажа.

Но затем случилось страшное. Пострашнее, чем крушение банка «Император». В действия заговорщиков вмешалось природное явление, связанное с быстрым перемещением воздуха при его сжатии и расширении после электрического разряда, – иначе говоря, гром. Случилось это безобразное явление в ту самую секунду, когда пуля Шкрабова влетела в гости к посторонним людям.

Треснуло конкретно, сердито и, главное, вовремя. Рука киллера Шкрабова дрогнула, палец нажал спусковой крючок раньше времени, когда ствол пистолета еще не занял правильную позицию, а находился на полпути к цели. Цель же в самый последний миг под влиянием основного инстинкта – спасения репутации и целостности персоны – не смогла встретить пулю лицом и автоматически развернулась тылом. Дело не в смелости, дело в рефлексах. Даже зная, что патрон холостой, все равно отвернешься, а уж боевой…