Умирать подано - [4]

Супруга, поголосив для приличия, обратилась в государственные учреждения, набрав на телефоне «ОЗ» и «02».»03» развело руками и удалилось. «02» осталось с полным набором соответствующих мероприятий. Квартиру в порядке живой очереди навестили человек пятьдесят, каждый смог насладиться чудесной обстановкой четы Салтыковых, а кое-кто даже вынес пару вещиц на память. Супруга, возможно, пожалела, что обратилась в компетентные органы, ибо органы, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, были все-таки компетентными, а первая версия при раскрытии любого преступления гласит: «Кто преступление обнаружил, тот его и совершил». Жена тут же отправилась на трое суток в изолятор временного содержания, где существенно расширила кругозор, сравнивая местный комфорт с комфортом европейского отеля. Пока она занималась этим, сыщики проверяли, действительно ли она прибыла из Европы, действительно ли добралась на такси и действительно ли скорбит об утрате. Все подтвердилось, кроме последнего. Вдова по Леопольду Степановичу не убивалась.

Медик установил, что смерть наступила в результате пулевого ранения головы из настоящего пистолета пару дней назад. Криминалисты отыскали на итальянской мебели отпечатки женских пальчиков, а жена перед отправкой на нары успела обнаружить пропажу кое-каких вещичек, в том числе подаренного ей ко дню рождения фарфорового сервиза «Рафаэль». Мгновенно закрутилась машина розыска по горячим следам, в районные подразделения полетели ориентировки, был создан штаб, поселившийся в ленинской комнате местного отдела милиции, прибыли приданные силы, внесшие еще больше сумятицы. «Силы», чтобы не крутились под ногами, тут же отправили на обход жилмассива ловить свидетелей. Дальше все пошло по трафарету – планы, отчеты, сводки, короче, бумага.

Версию ограбления средства массовой информации мгновенно отвергли. Чиновник такого ранга не мог быть ограблен, выражаясь модным языком, «по определению». Он мог быть только убит по заказу с дальнейшей инсценировкой налета. В милицейских же кругах гипотеза с ограблением, наоборот, выдвигалась на первое место, что вызывало бурю негодования в прессе: «Сейчас найдут козла отпущения и прикроют дельце!»

Так или иначе, но ни козлом, ни настоящим убийцей даже не пахло. Пахло, как заметил Вдовин, только из милицейского сортира в конце коридора.

Однако кое-какую характеристику на Леопольда Степановича за истекшие трое суток получить все же удалось. Пока основанную по большей части на слухах и сплетнях, в протоколах допросов не фиксируемых, ибо, как и в большинстве аналогичных убийств, источники информации отнюдь не спешат занять очередь в следственные кабинеты для правдивого рассказа. А если что и расскажут, то по большому секрету, с глазу на глаз, без записей. Вся же надводная часть чистосердечно заносится на бумагу, подписывается и подшивается в уголовное дело, прочтя которое, можно сделать вывод, что какие-то подонки отправили на тот свет второго Христа, любимца народа или, на худой конец, борца за счастье негров.

До прихода во власть Леопольд Степанович боролся за всеобщее счастье в кресле директора крупного предприятия, занимавшегося строительством «пирамид» из добровольных взносов физических и юридических лиц. Когда «пирамиды» достигли критической высоты и стали видны из кабинетов налоговой полиции, Салтыков с тяжелой ношей на душе и в кармане покинул кресло директора, сменив его на чиновничье – более недосягаемое для полицейских и публики, так и не дождавшейся обещанного счастья.

Перемещению помогли верившие в Салтыкова товарищи из мэрии, не без участия и поддержки которых он в свое время начал благородное пирамидное движение.

Спустя неделю после торжественного въезда в новый кабинет главного бухгалтера оставленного предприятия нашли застреленным в подъезде. На что Леопольд Степанович горестно заметил: «Вот и занимайся бизнесом после этого».

Через год в городе сменилась власть, но борец за счастье остался на своем боевом посту. По каким причинам, сказать было сложно – либо имел покровителей в Москве, либо успел доказать свою преданность новой администрации.

Кресло чиновника в мэрии открывало новые горизонты для старых замыслов. Прежде всего благодаря появившимся связям. Обладая широкой, где надо, натурой, экс-предприниматель оброс нужными связями быстро и умело. Приставка «экс» сильно расстраивала Леопольда Степановича, поэтому он факультативно, исключительно из соображений ностальгии, владел десятком-другим фирм у нас и не у нас. Разумеется, без записи в трудовой книжке – чиновникам, к несчастью, не рекомендуется совмещать службу народу с ностальгией подобного рода. Фирмы преуспевали – держась за руль власти и обладая доступом к новоблудскому бюджету, Салтыков успешно обходил рифы и мели. Процветание вполне могло не нравиться конкурентам, не имевшим поддержки сверху, вследствие чего Салтыкова и устранили. Тем более что сферы коммерческой деятельности чиновника были весьма аппетитны для криминальных ртов. Бензин, водка, строительство…

Статья перешла на другую полосу, Громов перевернул страницу.

«За что ж и кто убил чиновника из мэрии? Ответит ли следствие на эти вопросы? Вряд ли. Как показали предыдущие годы, ни одно убийство подобного рода раскрыто не было, потому что никому не надо поднимать ил со дна и мутить воду. Мы провели собственное журналистское расследование, и вот что удалось установить.