Умирать подано - [38]

Пилюлькин не отреагировал, продолжая собираться с мыслями.

«Чего ж ты, милый, из санитаров-то ушел? Там местечко поденежнее, хотя и не очень приятное. Но все дело в волшебных пузырьках, то есть в привычке». Месяца три назад в морге убили санитара и изуродовали пару трупов. Даже на том свете гражданам не уйти от криминальных разборок. Рай вовсе не гарантирует райскую жизнь. Подумал, наверное, Пилюлькин и решил: «Ну его к бесу! На евростандарт скопить успел – и ладно, на тачку скоплю на рынке». И ушел из морга, пока не вынесли. В березовом ящике цвета красного дерева.

– Ну что, обкурился? Тогда слушаю. Баранов бросил окурок за скамейку и, деловито прокашлявшись, заныл:

– Ну чо? Мужик подкатил, «бабки» отмаксал, и все.

– Не все. Во сколько подкатил, при ком отмаксал? Я ж предупредил – подробненько.

– Часа в три приехал, как и договаривались. Я ему утром позвонил – так и так, «тачку» берут. За восемь тонн. Он ставил за семь, то есть тонна моя. «Бабки» у покупателя с собой, сегодня и рассчитаться можно. Он часа в три на рынок и подкатил, с командой своей. Они в будке рассчитались да бумаги оформили.

– Как сделку оформляли, не в курсе?

– Без понятия, мне это до фонаря.

– Ну, кто в будке обычно сидит?

– От рынка кто-нибудь и нотариус. Во второй комнате кассир – девка молодая, ничего, кстати.

– Она тоже в курсе ваших наваров?

– Не знаю, – облизнул губы Пилюлькин. – Вообще-то она вертится возле «тачек», курит, с мужиками болтает. В будке-то скучно целый день сидеть.

– Прелый в пятницу работал?

– Да, – как-то боязливо ответил бывший санитар.

– Хорошо. Где тебе продавец «бабки» передал?

– Отошли в сторонку, да передал. Никого рядом не было. А про то, что я штуку срубил многие знали. Этого ж не скроешь, все виду.

– Ладно, а потом что? Сколько ты на рынке с деньгами слонялся?

– Часа два где-то.

– Чего сразу не свалил?

– А что дома сидеть? Пока с мужиками потрепался, пока дернули по сотенке.

– Где дернули и с кем?

– Прямо на рынке, на трибунах. Коньяк тут же брали, в бочке.

– В какой еще бочке? Конину что, как квас разливать стали?

– Да, что-то типа того. Какая разница – бочка, бутылка? И там, и там самопал. А из бочки дешевле. Торгаши и прикинули – зачем в бутылки разливать, марки клепать, все равно никто не поверит. Вот из бочки и продают. Бочка одна, а краников несколько. Хочешь – «Арарат», хочешь – «Наполеон». Ноу проблеме. Цены, конечно, разные.

– Ага… Ну, шут с ним, с коньяком, едем дальше. С кем бухал?

– Да нас человек пять было. Мы специально не договаривались. Кто-то предложил, ну и пошли.

– Все посредники?

– Нет, Витек еще был, крыльями торгует. Иногда к нам подваливает.

– – Фамилию не знаешь?

– – Без понятия. Блондинчатый такой, лет двадцать пять. У него лоток третий от входа.

– Он мог знать про твои деньги?

– В приципе мог. Я ведь проставлялся… Ясно, что не просто так.

– И часто он к вам подключается?

– Врать не буду, со мной в первый раз. Да Витек и адреса моего не знает.

– А кто знает?

Пилюлькин закатил глаза:

– Никто вроде. Я трепался, конечно, что «хату» купил на Болоте, в новом доме. А вот телефон Прелый знает. Он всех телефоны знает ну, у кого есть, или адреса.

– Зачем?

– Так полагается. Если вдруг претензии какие у клиентов возникнут либо непонятки всякие. Чтобы продавца быстро найти.

– Сколько ты отстегивал Прелому? Баранов загрустил.

– Ну… Если… Вот…

– Сколько?

– Пятую часть полагается.

– То есть двести баксов с тонны. Заплатил?

– Ну, понимаете… Мне «бабки» позарез были нужны, за ремонт в выходные расплатиться, а то там проценты закапают. Я хотел с Прелым побазарить, чтобы со следующей «тачки» все вернуть. Я и мужикам объяснил, когда пили.

– Побазарил? С Прелым?

– Я заходил пару раз в будку, его на месте не было. Решил в понедельник все растолковать.

– А он сам не может тебе счетчик включить

– Может, конечно. Кто ж любит, когда в долг берут? А не отдал вовремя – все равно что в долг ВЗЯЛ.

Плахов скрестил руки на груди и вытянул ноги, принимая образ «своего парня».

– Кстати, Ген, имей в виду, что разговор У нас сугубо личный, можно сказать, интимный, никаких протоколов я тебе не подсовываю. Понимаешь, о чем речь?

Баранов утвердительно кивнул.

– Так что не дрейфь, чума половым путем не распространяется. Откуда Прелый на рынке образовался? И вообще, как он по жизни?

– А че как?.. Козел.

– Меткая характеристика. У нас все делятся на две категории – козлы и не-козлы. В чем же козлиность господина Прелого?

– Он сначала тоже посредником был. Мало того что взялся неизвестно откуда, так еще и правила свои устанавливать стал, цены сбивать. Ну, «пиплы» ему объяснили, что это нехорошо.

– Больно объяснили?

– Пару ребер, думаю, сковырнули, ну и носяру…

– А он?

– Пропал куда-то, отлеживался, наверное. Летом вдруг раз – и в конторке объявился, смотрящим. Якобы его туда сам Матвеев поставил.

Саша Матвеев по кличке «Пионер» слыл самым крупным преступным авторитетом города – тоже, кстати, собирался баллотироваться в мэры, но в последний момент отказался, потому что уголовное дело, возбужденное в отношении него по обвинению в бандитизме, было наконец-то прекращено. Матвеева признали бизнесменом – разумеется, честным. Следователь, прекративший дело, сразу после этого уволился и сейчас мирно окучивал грядки на только что купленном участке с трехэтажным Домиком.