Умерла — поберегись! - [12]

— Но по виду он мой ровесник, — возразила я. Великолепно, я не просто целовалась со своим убийцей, он, как выяснилось, еще и старше самих пирамид! Фу! Теперь мне уже кажется, что и танцевал, и целовался он слишком хорошо для семнадцатилетнего.

— Кайрос занял свой пост на удивление рано, задолго до срока, намеченного его предшественником, — Рон приостановился и вгляделся в стоянку. — Не состарился ни на день с тех пор, как получил амулет, который сейчас висит у тебя на шее. Тот еще самодовольный нахал. Наверняка совсем не хочет стареть. Полагаю, амулет хранителя времени — единственный из божественных камней, на который ты могла посягнуть, не обратив свою душу в пыль.

— Потому что я мертвая? — предположила я, но Рон покачал головой.

— Потому что ты человек, как и хранители времени.

— Значит, я правда не виноват, что не уберег ее, — перебил Барнабас. — Где мне тягаться с хранителем времени!

— Это точно, — и Рон взглядом приказал жнецу замолчать. — И если Мэдисон теперь привязана к камню Кайроса, то он может получить его назад лишь после ее смерти.

— Но я и так умерла, — возразила я, обхватив руками подтянутые к подбородку колени.

Рон улыбнулся.

— Я о гибели души. Полагаю, твое тело у него. Где-то же оно должно быть. А пока ты так или иначе существуешь, амулет связан с тобой. То, что тебе вообще удалось его заполучить — само по себе чудо, — он сердито посмотрел на Барнабаса, когда тот хотел его перебить, и снова повернулся ко мне. — Держись от Кайроса подальше.

— Не вопрос, — сказала я, изучая доступный взгляду клочок неба. — Вы только скажите, на каком облачке он живет, я запомню.

Рон снова зашагал туда-сюда, его тоненькая фигурка оставалась в тени, одеяние размеренно колыхалось.

— Он живет на земле, как и я, — заметил он отстраненно, слишком занятый собственными мыслями, чтобы оценить шутку.

— Сэр, — Барнабас отвел глаза от неба, и я сразу заволновалась. Кто-то же должен следить, так? — Если Кайрос до сих пор за ней не пришел, может, и вообще не придет?

— Кайрос забросил свои поиски бессмертия? Ну уж нет. Сомневаюсь. Думаю, он пока не вернулся, потому что до сего дня никто и не знал, что он потерял свой амулет. Наверняка все это время делает новый. И чем дольше он этим занимается, тем лучше будет новый камень, хотя с утраченным ему по силе не сравниться. Но, может, Накита сказала ему, что амулет у Мэдисон. Теперь он станет искать ее. Будем надеяться, я достаточно быстро поменял резонанс.

— Хранители времени сами делают амулеты? — удивленно спросила я, и взгляд мой упал на черный камень Рона, почти затерявшийся в складках одеяния. — А вы не можете сделать мне новый? Тогда этот я верну Кайросу.

Рон прищурился, словно эта мысль потрясла его.

— Да, я делаю амулеты и отдаю их ангелам, которые стремятся действовать, выбирают новый путь и становятся теми, кем никогда прежде не были. Не все довольны устройством мира, и это один из многих способов что-то изменить. Но ты умерла, Мэдисон. Я не могу создать амулет, который дает жизнь мертвому. Если ты попытаешься воспользоваться камнем жнеца, он просто сожжет твой человеческий разум. А раз Кайрос тебя убил, ты имеешь право владеть его амулетом. Конечно, у серафимов может быть иное мнение.

Я обеспокоенно закусила нижнюю губу, когда Барнабас перевел взгляд на дорогу на вершине холма, — мимо проехала машина. Серафимы… Принимать важные решения — их право. Жнецы ниже по рангу, еще ниже — ангелы-хранители. Барнабас говорил о серафимах так, словно они испорченные дети, облеченные властью. Страшненько.

— Но все не так уж плохо, правда? — с сомнением проговорила я.

Рон рассмеялся, но тут же стал серьезным.

— Хорошего тоже мало, — сказал он, но увидев мои сдвинутые брови, улыбнулся. — Мэдисон, ты завладела камнем Кайроса. Он твой. Я сделаю все возможное, чтобы так оно и осталось. Просто мне нужно время, чтобы убедить тех, от кого это зависит.

Я не могла усидеть на месте от беспокойства и сползла со стены.

— Рон, я не знаю, зачем я ему теперь, но это же не сегодня началось. Что я вообще такого сделала, почему он пришел за мной?

Барнабас повернулся к нам с границы тени и света, но Рон не дал ему заговорить, шагнул вперед, взял меня за руки и ободряюще улыбнулся. По крайней мере, так, вероятно, было задумано. Но от того, что скрывалось в глубине его глаз, мне стало не по себе.

— У меня есть кое-какие мысли. — Его взгляд задержался на мне лишь на миг. — Постараюсь что-нибудь разузнать, не хочу зря тебя беспокоить.

— Рон, если у нее камень Кайроса, может, она…

— Ох, посмотри-ка, сколько времени прошло, — выпалил Рон и схватил Барнабаса за Руку, да так, что тот чуть не упал. — Нам пора.

Пора? Куда? Я испуганно попятилась.

— Вы уходите?

— Мы скоро вернемся, — Рон вытащил жнеца на солнце и тут же зажмурился. — Мне нужно поговорить с серафимами, а Барнабас будет посредником. — Он улыбнулся, но улыбка вышла неестественная. — Я же пока не мертвый, знаешь ли, — пошутил он с натугой. — Я не могу напрямую связаться с божественной сферой. Не волнуйся, Мэдисон. Все хорошо.

Но что-то мне было не хорошо. Все происходило слишком быстро, и это мне не нравилось.