Умереть, чтобы проснуться - [6]
Я попытался усесться поудобнее и не обращать внимания на всхлипывания жены. Разогнавшись, она вылетела на автостраду и направилась на юг, к Лос-Анджелесу. До города было сто шестьдесят километров. Я начал думать, что лучше было бы ей вызвать скорую.
Из-за лихорадки и инфекции мои мысли беспорядочно прыгали в голове. Пока мы мчались вперед к Лос-Анджелесу, я перебирал все самое плохое в своей жизни примерно в следующем порядке: я — неудачник, я — раковый больной, я — инфицированный, я — зависимый от обезболивающих, я — депрессивный материалист, я — капризный, не умеющий любить, раздражительный эгоист.
Из-за нежелания признаваться себе самому в своей болезни я злился на самого себя. Я — врач. Почему я не распознал, что что-то пошло не так? Но правда была в том, что я знал, что со мной не все в порядке. Я просто не стал ничего делать. Как и многие другие врачи, я не отнесся к симптомам достаточно серьезно и теперь расплачивался за свое отрицание проблемы.
Я думал о жизни и злился. Во-первых, я роптал на Бога, что это по Его вине у меня рак предстательной железы. Даже если я мог бы поверить, что всё, что ни делается, всё к лучшему, то почему же Он наслал на меня такую ужасную болезнь? Разве я ее заслужил?
И потом, эти обезболивающие. Пока жена везла меня в больницу, я окончательно признался себе, что пересек ту черту, за которой начинается наркотическая зависимость. Согласно медицинскому определению, человек зависим, если употребляет больше назначенной дозы. После операций и послеоперационных осложнений, которые вызывали боль в паху, мне выдали рецепт на обезболивающие. Поначалу они были эффективны, потому что помогали справиться с последствиями операций и возможными инфекциями. Но боль не утихала, наркотический эффект ослабевал, а справляться с работой и домашними делами становилось все сложнее и сложнее. Я увеличивал дозы, принимал более сильные лекарства и очень хотел держать ситуацию под контролем. Наконец-то я понял истину, которая уже была известна некоторым моим пациентам: легко пришить человеку ярлык наркомана, хотя он хочет только одного — избавиться от боли.
Но это было еще не все. Рак, который накладывался на лекарственную зависимость, вгонял меня в глубокую депрессию. Чтобы справиться с этим состоянием, я начал пить антидепрессанты. Довольно скоро мне почудилось, что мое хорошее настроение так же зависит от них, как от обезболивающих. Опираясь на знания, полученные в мединституте, и расспрашивая наркологов в своей больнице, я понял, что если хочу избавиться от лекарственной зависимости, то хотя бы двенадцать дней должен полежать в стационаре. Почему же я позволил своей жизни выйти из-под контроля?
Мне вспомнился мой сын Рагав. Поскольку он был старшим сыном, я больше давил на него, чем на других детей, и надеялся, что он пойдет по моим стопам. Но он учился в мединституте уже четыре года и учился плохо. Хотя он не пропускал занятий, ему не хватало энтузиазма, и оценки подтверждали отсутствие интереса к профессии врача. Тем не менее я упорно настаивал, чтобы он продолжил учиться.
В то время как любовь моей жены к нашему сыну была безоговорочной, она всегда поддерживала его, моя же любовь была другой. За многие годы я хорошо усвоил взгляды на воспитание детей в Индии, которые привил мне отец. Их можно свести к поговорке: «Кривой гвоздь надо выравнивать молотком». Во всяком случае, мой отец «выравнивал» меня всегда, когда считал, что я не оправдываю свой интеллектуальный потенциал. В то время физические наказания в Индии были обычным делом, но я дал себе слово, что никогда не подниму руку на детей. Но годы шли, и отцовский гнев стал моим гневом, и мои дети часто страдали из-за него.
Возможно, теперь Рагав боялся меня или даже ненавидел. Будет ли у меня шанс помириться с ним? Я терялся в догадках, а машина с ревом неслась в ночную тьму. Где сейчас мой сын? Почему он не сидит в этой машине со мной, когда я особенно нуждаюсь в его помощи?
К тому времени, когда мы въехали через ворота скорой помощи на территорию университетской больницы, я вспомнил всю свою жизнь, и мой гнев разрастался, словно лесной пожар, пока не озарил истину: я ответственен за свою жизнь. Я обязан был быть более внимательным, выбирая дорогу.
Должно быть, когда я пришел к этому выводу, то громко ахнул, потому что один из санитаров, который грузил меня на носилки, ободряюще сжал мою руку.
«Теперь вы в безопасности», — сказал он.
Не помню, я то ли отрицательно покачал головой, то ли кивнул ему в ответ. Я в полной мере осознавал весь предстоящий ужас: у меня высокая температура и паховая инфекция, она не лечится антибиотиками.
Из-за стремительного развития инфекции меня покидали последние крохи уверенности в том, что у меня будет еще один шанс. Так или иначе, я готовился умереть.
Глава 2
В реанимации
Медперсонал собрался в полном составе. Начинались рождественские каникулы, но вокруг меня сновали врачи, ассистенты и медсестры. Одна медсестра взяла меня за запястье и считала пульс, другая мерила температуру, один реаниматолог выслушивал сердце через стетоскоп, другой светил фонарем в глаза. Вокруг каталки сгрудилось столько врачей и медсестер, что Арпану оттеснили назад, и ее тревожно осунувшееся лицо казалось мне таким маленьким на фоне сверкающе чистой голубой стены.

«Современная эпоха нашего духовного и нравственного существования снова выдвинула на первый план вопросы религиозной жизни, и мы, немцы, с полным правом можем превозносить ее за это, хотя бы в других отношениях мы и считали многое в ней заслуживающим лишь осуждения и не находили бы особого удовольствия жить в эту эпоху. На какой бы точке зрения мы ни стояли, – желая вынести вполне справедливое решение, мы несомненно должны признать, что среди наших современников лишь очень немногие принадлежат в разряду хулителей…».

Материал данной книги составлен из лекций по философии, мировоззрению, истории, культуре буддизма, но, главным образом, они посвящены тому уникальному явлению, которое называется ДЗЭН. Со временем, материал этого курса стал интересен не только ученикам школы, но и просто людям, неравнодушным к проблемам физического и духовного здоровья. Так возникла естественная необходимость того, чтобы лекции эти по нарастающей сложности излагаемого в них материала, а именно так, как они даются мастерами-основателями школы кэмпо-дзэн, были опубликованы для широкой читательской аудитории.

Быль это или не быль – кто знает? Может быть, мы все являемся свидетелями великих битв и сражений, но этого не помним или не хотим помнить. Кто знает?

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Брахман Чаттерджи в брюссельских лекциях 1898 г. "Сокровенная религиозная философия Индии", (перевод и подробные комментарии знаменитой русской теософки Елены Писаревой), "снимает пелены с глаз" европейского читателя, блестяще излагая сокровенный смысл Учений Брахманизма, древнейшей из религий индо-европейцев.

Что ждет нас после смерти? Ответ ждет вас в этой книге, ставшей мировым бестселлером. В течение десятилетий ее автор, Джон Берк, изучал многочисленные истории людей, которые умерли, но чудесным образом вернулись к жизни. Проанализировав их свидетельства, он обнаружил в них много общего, а кроме того – нашел прямые совпадения с тем, что рассказывает нам о загробной жизни Библия. Все это позволило ему нарисовать подробную и достоверную картину жизни после смерти, и теперь автор предлагает вам отправиться в захватывающее путешествие на Небеса и узнать, так ли они прекрасны, как принято думать.