Умбрия – зеленое сердце Италии. Тайна старого аббатства и печенье святого Франциска - [28]

– Баронесса желает капучино или эспрессо? – холодно поинтересовалась Лучана. Вкусы князя ей, конечно, были известны.

Его брови поднялись, и князь изобразил такую же гримасу, как на вчерашнем званом рауте.

– Эспрессо, – как можно высокомернее ответила Саша и не менее холодно посмотрела на Лучану.

– Баронесса, вы позволите? – заулыбался князь, наливая в бокал апельсиновый сок, когда экономка удалилась.

– Разумеется, князь, – ответила Саша

– Этторе, – улыбнулся тот. – И давай на «ты». А на Лучану не обращай внимания, она со всеми такая, но при этом идеальная управляющая домом.

За завтраком они говорили о всяких пустяках, а когда был съеден последний круассан и выпит до капли кофе, князь повел девушку на экскурсию по дому.

В отличие от тяжелых штор и темных с позолотой фресок в доме графини, вилла Градилони внутри была очень светлой, расписанной нежными тонкими цветами и линиями – бледно-розовыми, белыми, серебристыми. Все было легко, гармонично, казалось весенним, ощущения добавляли нежные натюрморты в тонких светлых рамках и букеты садовых цветов в белоснежных вазах, расставленные на перилах и в нишах. Даже тяжелый старинный деревянный потолок из толстых коричневых балок в некоторых залах не портил впечатления.

Переходя от одного старинного портрета к другому, от статуи к антикварному фарфоровому сервизу, князь рассказывал историю старой умбрийской семьи, сохранившей множество разбросанных по всей Европе домов и вилл, а также немалое состояние, в отличие от многих других известных семей, у которых от былого великолепия осталось лишь имя.

Вот только Риккардо Мекки ди Васто оказался последним в длинном и славном роду. Ему было уже за шестьдесят, и в браке со своей женой он состоял не один десяток лет, но детей в семье не было.

– Кому же останется все это великолепие? – расстроилась Саша.

– Какому-нибудь дальнему родственнику, – ответил князь. – Но это произойдет нескоро, родители князя еще живы, хотя им хорошо за восемьдесят.

– А Лучана управляет виллой? Типа домоправительницы?

– Я заметил, что вы с Лучаной друг другу не понравились, – засмеялся Этторе. – На самом деле она совсем не такая чопорная в душе. Я давно с ней знаком, Лучана только внешне строгая и холодная женщина. Для семьи Мекки ди Васто она практически член семьи. Еще ее родители работали на вилле. Она предана семье синьора Риккардо и относится к вилле, как к своему дому.

– А я думала, ты утомил управляющую, привозя по утрам знакомых дам, – пошутила Саша, поздно сообразив, что прозвучало это весьма ревниво.

– Во всяком случае, не верхом с полей, такой средневековый вариант я практикую впервые, – князь подмигнул девушке.

Сбоку здания был устроен огромный балкон, с него в обе стороны расходились галереи с колоннами и на многие километры открывались виды на долину, небольшие деревни и фермы. С этой стороны холмов не наблюдалось, и панорама казалась бесконечной.

После экскурсии по вилле князь отвез Сашу к воротам Спелло, дальше машина не преодолела бы крутые ступени улиц, но Саша только радовалась, что это было авто и не пришлось снова скакать на лошади в дурацкой позе. Князь обещал позвонить вечером, прежде чем заехать, забрать девушку и показать все самые красивые места в окрестностях, а потом поужинать в одном из ресторанов города.

20

Придя домой, Александра первым делом включила планшет и отправилась в Интернет. Долго искать ссылки по имени князя не пришлось, стоило ввести его имя, и они просто посыпались со всех сторон.

Князь происходил из одной из старых неаполитанских семей. Родители его, ныне покойные, перебрались в Тоскану не так давно, лет пятьдесят назад, титулов к имени прилагалось штук двенадцать, а главный титул – князя Петроньяно – произошел от названия средневекового замка где-то в регионе Абруццо, огромной холодной норманнской крепости, до сих пор остающейся в собственности семьи.

Многочисленные титулы не помешали предыдущему, одиннадцатому князю сделать прекрасную карьеру в полиции, дослужившись до крупного чина. А вот Этторе Алессандро Пьерлуиджи Герардини, двенадцатый князь ди Петроньяно, занимался всем подряд: он писал прекрасные, как утверждал интернет-сайт, стихи и неплохие картины маслом, проводил исторические изыскания, за которые даже получил престижную премию Ватикана. А еще князь активно занимался политикой и состоял в каких-то важных сообществах южной, или, как ее называют, меридиональной Италии, его называли политическим тяжеловесом юга, способным противостоять «вражескому» северу.

И, конечно, князь был давно и счастливо женат на женщине из известного неаполитанского рода, прекрасной, как утверждалось, Маринелле. А их единственный сын-наследник учился в Лондоне.

«Вот и строй глазки таким князьям, – подумала Саша. – Типично итальянский подход! Прекрасная Маринелла сама по себе, а встреченные в полях девушки общему делу не мешают». – Ей стало обидно, хотя еще утром она готова была разрыдаться, оставшись без Луки.

Но князья князьями, а дело страдать не должно. И Саша отправилась на прогулку по Спелло, заглядывая в любимые магазинчики и кафе, покупая всякие мелочи и заодно заводя разговор о пропавших девочках и погибшей Веронике. Пора было осуществлять намеченный план. Она собиралась как бы мимоходом наводить хозяев лавок на разговор о пропавших девочках и о Веронике. Понятно, что полиция всех опросила, но одно дело ответы на вопросы полиции, а совсем другое – сплетни между женщинами! Но ничего интересного узнать не удалось.