Ум во благо. От добрых намерений – к эффективному альтруизму - [23]

Средняя зарплата врача в Англии – около 70 тыс. фунтов стерлингов в год (до вычета налогов)[128], или 110 тыс. долларов (около 4,6 млн за 42 года работы). Выбрав особенно высокооплачиваемую специальность[129] – онкологию, – Грег мог бы зарабатывать вдвое больше: в среднем 200 тыс. фунтов стерлингов в год. Выше я упоминал, что один из самых затратоэффективных способов спасать чужие жизни – это раздавать надкроватные сетки, которые спасают в среднем 1 жизнь на каждые 3,4 тыс. долларов пожертвований. Занимаясь онкологией, Грег смог бы ежегодно жертвовать половину 200-тысячного заработка, оставляя в своем распоряжении приличную сумму – 100 тыс. фунтов стерлингов до вычета налогов (пожертвования налогом не облагаются). Его взносы ежегодно спасали бы десятки жизней: это существенно больше, чем у Грега получалось бы, работай он сам в бедной стране.

Поэтому Грег решил зарабатывать, чтобы делиться, планируя специализироваться в онкологии. «Своими руками я, врач, спас бы несколько жизней, – объяснил мне Грег. – Это меньше, чем я думал, но все равно здорово. Делая пожертвования, я могу спасти сотни жизней». Соображения, побудившие Грега выбрать медицину, привели его и к убеждению делать пожертвования: «Начал я примерно с 10 % и постепенно увеличивал сумму, обнаружив, что не особенно скучаю по этим деньгам. Теперь я жертвую около 50 %, и моя жизнь, пожалуй, лучше, чем была. Я чувствую, что воздаю должное себе семнадцатилетнему, который хотел сделать мир лучше». Лишь в 2014 году Грег пожертвовал 20 тыс. фунтов стерлингов: достаточно, чтобы спасти 10 жизней.

Важно следующее: Грег, зарабатывая, чтобы делиться, приносит пользу, которой бы в противном случае не было. Не стань Грег врачом, его место занял бы другой, но этот человек, возможно, жертвовал бы очень мало (средний показатель – около 2 % заработка[130]). А работая в неправительственной организации в бедной стране, Грег тратил бы деньги этой организации, которые иначе пошли бы на зарплату другому врачу или на медикаменты. Грег делает даже больше добра, зарабатывая, чтобы делиться, чем если бы он работал в бедных странах. При этом он не отказывается от благ цивилизации.

Над этим стоит поразмыслить. В 2007 году английский документалист Луи Теру выпустил фильм «Лечь под нож» (Under the Knife) о косметической хирургии в Беверли-Хиллз. Теру обвинял хирурга, у которого брал интервью, в растрачивании таланта на делание потенциальных звезд кинематографа более привлекательными, а не на спасение жизней. Теперь мы понимаем, что возмущение Теру неуместно, хотя и объяснимо. На самом деле имеет значение то, как именно хирург тратит заработанное.

Зарабатывать, чтобы делиться, выглядит невероятно удачным способом принести пользу. Ведь и простые работники из развитых стран относятся (по мировым меркам) к верхушке получателей дохода, к тому же существуют благотворительные организации, за относительно небольшие деньги оказывающие огромную помощь беднейшим людям на планете. Более того, в отличие от общепринятых «этичных» направлений карьеры, зарабатывать, чтобы делиться – это путь, открытый для всех. Если вы желаете приносить пользу, то работайте на государство, в общественном секторе или на предприятиях корпоративной социальной ответственности. Но многие бьются за то, чтобы найти хоть какую-нибудь работу, не говоря уже о работе в конкретном секторе. Однако куда больше людей может работать сверхурочно, чтобы заработать больше, или работать усерднее, чтобы получить прибавку либо повышение, или двигаться в сторону более высокооплачиваемой профессии, или просто обходиться меньшим. Поступая так и с умом выбирая, кому стоит пожертвовать деньги, почти всякий в богатых странах может принести огромную пользу.

Пользе от собственной профессиональной деятельности я посвящу гл. 9. Но прежде чем мы изучим этот вопрос должным образом и уясним, почему зарабатывать, чтобы делиться – лишь один вариант выбора, причем не всегда самый удачный, рассмотрим еще один аспект.

Глава 6 Почему голосовать на выборах – это как жертвовать тысячи долларов на благотворительность

«Вероятность тяжелой аварии[131] настолько мала, что с инженерной точки зрения она почти немыслима», – это цитата из программы управления авариями на АЭС «Фукусима-1». Она поможет увидеть важность правильного отношения к риску.

Эпицентр землетрясения, поразившего Японию в марте 2011 года, находился в 70 км от АЭС. Все работавшие реакторы после первого же подземного толчка автоматически выключились: мера для предотвращения расплавления оболочки, что привело бы к утечке радиоактивного материала. Однако последовавшее цунами вывело из строя систему охлаждения АЭС, вызвав расплавление в трех реакторах. Хотя из-за радиации никто не погиб, 160 тыс. человек было вынуждено оставить свои дома. Около 1,6 тыс. человек погибло во время эвакуации в силу внешних обстоятельств наподобие закрытия больниц. Фукусимская катастрофа остается самой страшной ядерной аварией после Чернобыля.

Спустя четыре месяца японское правительство сформировало комиссию из десяти независимых экспертов в различных областях, включая радиационную защиту, медицину и право, и она представила премьер-министру Нода Ёсихико 450-страничный доклад. Председатель комиссии инженер Хатамура Йотаро, почетный профессор Токийского университета, рассказал на пресс-конференции, что «первопричина… кризиса