Ум во благо. От добрых намерений – к эффективному альтруизму - [20]

Но речь тут не о Хендерсоне. К моменту его назначения уже сформировалась политическая воля к ликвидации оспы. Имелась определенная позиция (которая Хендерсона изначально даже не привлекала), и он ее занял. Не хочу сказать, что Хендерсон не оказался на высоте положения или что он не герой. Однако на месте Хендерсона мог оказаться другой подходящий человек, и оспа все равно была бы побеждена.

Нам следует обратить внимание на неожиданную фигуру: украинского вирусолога Виктора Михайловича Жданова (1914–1987)[118]. Работая над этой главой, я нашел о нем в Сети лишь четыре абзаца в «Википедии» да несколько зернистых черно-белых фотографий. Не уверен, что его труд удостоился каких-либо наград.

В мае 1958 года на ежегодной сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения в Миннеаполисе (первое после девятилетнего неучастия Советского Союза в работе Ассамблеи) Жданов (занимавший тогда пост замминистра здравоохранения СССР) предложил план глобальной ликвидации оспы. В 1958 году еще ни одна болезнь на планете не была искоренена. Никто не знал, осуществимо ли это. И никто не ожидал, что подобное предложение будет исходить от Советского Союза. Но Жданов предположил, что болезнь можно победить за десятилетие. Поскольку оспа – болезнь исключительно человеческая, утверждал он, уничтожить ее проще, чем переносимые комарами инфекционные заболевания наподобие малярии. Он указал на успех Советского Союза в ликвидации оспы, несмотря на огромную территорию и неразвитую транспортную сеть. Жданов ссылался на письмо Томаса Джефферсона изобретателю вакцины против оспы Эдварду Дженнеру: «Пользуясь случаем, хочу[119] передать вам хотя бы отчасти дань благодарности, положенной вам от лица всей семьи человечества. Никогда прежде медицина не порождала изобретения столь ценного… Грядущие народы лишь из уроков истории узнают, что ненавистная оспа существовала и была вами истреблена».

Жданов сумел убедить скептиков и добился успеха. Впервые в истории ВОЗ согласилась начать кампанию по ликвидации оспы. Чтобы оценить принесенную Ждановым пользу, учтем, что даже не убеди он ВОЗ, оспу, вероятно, все равно искоренили бы. Проблема была достаточно серьезной для того, чтобы кто-либо начал кампанию с целью ее решения. Следовательно, многие из 120 млн жизней, спасенных благодаря ликвидации оспы, все равно были бы спасены. Но такая кампания началась бы гораздо позднее. Следовательно, можно предположить, что Жданов на десятилетие приблизил победу над оспой. А если так, то он в одиночку предотвратил 10–20 млн смертей: почти столько же, сколько жизней было бы сохранено, если бы удалось добиться трех десятилетий мира во всем мире.

Обычно мы не рассматриваем достижения под углом того, что произошло бы, не будь их вовсе, – и совершенно напрасно. Важно не то, кто приносит пользу, а то, принесена ли польза. И мера того, чего вы добились, представляет собой разность между тем, что произошло в результате ваших действий, и тем, что все равно произошло бы.

Предположим, я вижу, как женщина падает на землю. У нее сердечный приступ. Рядом никого, поэтому я подбегаю и начинаю выполнять первичные реанимационные действия (ПРД). Допустим, прежде я этого не делал, но мне все же удается запустить сердце. Женщина выздоравливает, но в результате низкокачественных ПРД получает инвалидность. Однако даже в этом случае ясно, что я совершил великое дело.

А теперь предположим, что, когда женщина упала, рядом оказался бы парамедик. Он обязательно запустил бы сердце[120], не повредив его, однако я оттолкнул парамедика и стал сам выполнять ПРД. Я спас ей жизнь, но если я не сделал бы это, парамедик сумел бы сделать то же самое, причем не причинив вреда. Герой ли я? Разумеется, нет. Добро, которое я творю, не обусловлено прямой пользой, которую я приношу. Даже если я спас жизнь женщине, я причинил ей вред.

Задумываться о том, что произошло бы в противном случае, – важный аспект научного мышления. Но ошибка, заключающаяся в пренебрежении контрфактуальным моделированием, в мире филантропии совершается повсеместно и может иметь ужасные последствия.

Шестнадцатилетний Брендон жил на северо-востоке Детройта. Он уже имел неприятности с законом за вооруженное ограбление, проникновение в жилище и преступления, связанные с оборотом наркотиков, и его привезли в Оклендскую окружную тюрьму, чтобы он собственными глазами увидел, каково жить за решеткой. Сделано это было, чтобы заставить Брендона переоценить свои приоритеты, прежде чем он окажется в тюрьме навсегда. Брендон и другие подростки – главные герои одного из выпусков Beyond Scared Straight.[121]

Сериал Scared Straight начался в 1978 году с документального фильма Арнольда Шапиро. В нем излагалась подлинная история группы несовершеннолетних правонарушителей, которых надзиратели привели на три часа в тюрьму. Заключенные орали на подростков, унижали их, угрожали, рассказывали об ужасах тюремной жизни, об изнасилованиях и избиениях, чтобы напугать и заставить отказаться от преступной жизни. Фильм заканчивается рассказом о том, что большинство молодых людей оставили скользкую дорожку, хотя его авторы признают, что некоторые подростки продолжили нарушать закон. Фильм получил «Оскар», 8 наград «Эмми» и породил продолжения: