Улыбка женщины - [41]

— Здравствуйте, мадемуазель, вам забронировано место? — деловито осведомился администратор, когда подошла моя очередь.

Молодая женщина взяла у меня пальто, протянув мне гардеробный номерок.

— Да, у меня здесь встреча с месье Андре Шабане, — кивнула я.

Администратор заглянул в свой список.

— Ах да! Столик на троих. Секунду, пожалуйста!

Он сделал знак официанту. Пожилой мужчина с короткими седыми волосами с улыбкой сказал мне:

— Пройдемте, пожалуйста, мадемуазель.

Я кивнула, сердце мое забилось. Через полчаса я увижу Роберта Миллера, который, если верить его письму, «будет счастлив со мной встретиться».

Я пригладила свое платье. То самое, зеленое, из романа, в нем я на той фотографии, которую выслала Миллеру в письме. Я все продумала.

Внезапно официант остановился перед выложенной деревянными панелями нишей.

— Прошу!

Андре Шабане тут же вскочил, чтобы поприветствовать меня. На нем был костюм, белая рубашка и элегантный темно-синий галстук.

— Мадемуазель Бреден! — воскликнул он. — Рад вас видеть. Садитесь, пожалуйста. — Оставаясь стоять, он указал мне на свободное место за столом.

— Благодарю.

Официант чуть подвинул покрытый белой скатертью стол с уже стоявшими на нем бокалами, чтобы я могла пройти и опуститься в кожаное кресло.

Андре Шабане тоже сел.

— Что будете пить? Может, шампанского по такому случаю? — улыбнулся он.

Я почувствовала, что покраснела, и мне стало неловко оттого, что он тоже это заметил.

— Подождите, пожалуйста, — одернула я его, плотно прижимая к коленям сумочку. — Хотя шампанского было бы действительно неплохо.

Он скользнул взглядом по моим обнаженным рукам и снова посмотрел мне в лицо.

— Вы прекрасно выглядите, если позволите заметить. Это платье сидит на вас потрясающе, оно подчеркивает цвет ваших глаз.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Вы тоже неплохо выглядите.

— Ах, — Андре Шабане сделал знак официанту, — вы же понимаете, что сегодня я играю роль второго плана. — Он обернулся: — Два шампанских, пожалуйста!

— Мне казалось, что сегодня именно я второстепенный персонаж, — возразила я. — В конце концов, это я оказалась здесь, так сказать, «совершенно случайно»!

— Посмотрим, — ответил месье Шабане. — Во всяком случае, не хватайтесь пока за сумочку, ваш автор будет не раньше чем через четверть часа.

— Вы имели в виду вашего автора, — поправила я, отложив сумочку в сторону.

— Наш автор, — улыбнулся Шабане.

Официант принес шампанское и протянул нам меню.

— Спасибо, мы ждем еще одного гостя, — сказал месье Шабане.

Он взял бокал и поднял тост за мое здоровье. Мы чокнулись. Шампанское оказалось ледяным. Я сделала большой глоток и почувствовала, как напряжение проходит, сменяясь радостным возбуждением.

— Еще раз спасибо, что все устроили, — сказала я Шабане. — Честно говоря, я страшно нервничаю. — Я поставила бокал на стол.

Андре Шабане кивнул и откинулся на спинку кресла.

— Понимаю. Я, к примеру, большой поклонник Вуди Аллена. Одно время я даже начал играть на кларнете, только потому, что это делает он. — Шабане засмеялся. — К сожалению, мое новое увлечение не всем пришлось по вкусу. Соседи барабанили в потолок, когда я занимался. — Он сделал глоток и пригладил рукой белую скатерть. — Ну а потом Вуди Аллен приехал в Париж, чтобы дать концерт вместе со своим стариковским джаз-бэндом. Был арендован зал, где обычно выступают большие оркестры с классической программой, и мне удалось купить билет на место в пятом ряду. Как и все остальные, я пришел туда не ради музыки. Честно говоря, Вуди Аллен играет не лучше любого среднего музыканта из кабачка на Монмартре. Но видеть этого дедушку с близкого расстояния, слышать, что он говорит, — особое удовольствие. Вот что мне было интересно. — Он наклонился через стол и обхватил рукой подбородок. — Но одно до сих пор меня бесит… — Тут он замолчал, а я допила свое шампанское и тоже подалась вперед.

Шабане умел рассказывать и при этом оставаться внимательным ко мне. Стоило ему заметить, что мой бокал пуст, как он тут же делал знак официанту, и тот подливал еще. «За вас!» И я безропотно поднимала бокал.

— Итак, одно меня до сих пор раздражает, — повторил Шабане и снова сделал паузу.

— Да? — нетерпеливо спросила я, промокнув губы салфеткой.

— Когда концерт закончился, публика разразилась аплодисментами. Люди встали, затопали ногами, воздавая почести этому маленькому, тщедушному человечку в свитере и вельветовых джинсах, такому же нескладному и растерянному, как и его герои. Он уходил пять раз, а его вызывали снова и снова, пока наконец на сцену не выскочил этакий здоровяк в черном костюме и с такими, знаете ли, прилизанными волосами. Он походил на театрального администратора или оперного тенора. Кто бы он ни был, он протянул смущенному Вуди Аллену ручку и фотографию, чтобы тот поставил автограф. И только после этого Вуди Аллен окончательно ушел со сцены. — Месье Шабане допил шампанское. — Хотел бы я иметь такую наглость! — вздохнул он. — Подумать только… этот автограф я мог бы показывать своим детям! А сейчас старик Вуди сидит себе в своей Америке, я бегаю на каждый его фильм, и очень маловероятно, что увижусь с ним еще хоть раз в этой жизни. — Он взглянул на меня, на этот раз его глаза были серьезны. — В глубине души я восхищаюсь вашей настойчивостью, мадемуазель Бреден, — продолжал он. — Человек должен добиваться того, чего хочет. — Негромкий звонок прервал этот панегирик моей воле. — Простите, пожалуйста. — Андре Шабане полез в карман пиджака и вытащил мобильник. — Да?