Она снова посмотрела в зеркало. Женя развалилась на заднем сиденье с закрытыми глазами и наушниками в ушах, но, даже несмотря на музыку, слышала, о чем они говорят.
Хлоя чувствовала себя не в своей тарелке всю дорогу, приложила руку к груди, где начиналось горло, будто что-то ее душило. Ник тут же это заметил, в глаза бросилась синяя пульсирующая венка, и желание стрелой пронзило его.
— Если Татьяна просила тебя о каком-то еще одолжении, пожалуйста, не утруждайся.
— Какое еще одолжение? — заинтересовалась Хлоя.
— Не важно. Моя сестра любит, знаешь ли, убеждать и уверена, что все делает правильно, но это не всегда так.
— Она хочет, чтобы ты выговорился о своих приключениях. С кем-то.
Для мужчины, привыкшего все переживать внутри, контролировать все вокруг, ее предложение прозвучало как анафема. Ник цинично улыбнулся.
— Как деликатно ты выразилась. Но я не хочу проговаривать и забывать.
— Терапия — это не про забвение, а про то, как жить с воспоминаниями.
— Ты-то что об этом знаешь?
— Мы планируем открыть кабинет психологической помощи. Это неотъемлемая часть реабилитации.
— Моя терапия — стакан виски и ночь в компании женщ…
— Ник, — оборвала Хлоя, кивнув в сторону Жени.
А Женя продолжала сидеть с наушниками в ушах и закрытыми глазами, тихонько подпевая и покачиваясь в такт. Музыка орала так громко, что Хлоя и Ник тоже ее слышали.
— Не понимаю, почему Татьяна разрешает слушать так громко, — возмутился Ник. — Такими темпами она оглохнет к двадцати.
— Ты бы так не говорил, будь отцом подростка.
Улыбка тут же улетучилась с лица Хлои. Мысль о Нике с ребенком любого возраста опечалила ее.
— Моя сестра — хорошая мать.
Хлоя удивилась, как мягко и уважительно он это сказал. Совсем на него не похоже.
— И Ян тоже, — добавил он.
— Никогда о нем не слышала.
— Он хороший парень, они были прекрасной парой, и, если уж у них не получилось в браке, не понимаю, почему другие все еще стараются.
— Любовь, — предположила Хлоя.
Он расхохотался, и у нее не осталось сомнений в том, как он относится к любви.
Внезапно на нее накатили воспоминания другого его смеха, нежного, приятного, когда она играла с его сосками кончиком своего языка. Он лежал на спине разгоряченный, а она поверх него. Потом через минуту, час, вечность он перевернул ее на спину и оказался над ней. Зажав ее руки над головой одной рукой, другой раздвигал ей ноги и смеялся так же приятно.
— Осторожно, ты едешь сорок миль в час.
Его замечание вернуло ее к реальности. Нижней губой она прикрыла верхнюю, чтобы стереть капельки пота, образовавшиеся от напряжения и жара, в который ее неизбежно бросало при воспоминании о той ночи.
Уже не первый раз она старалась убедить себя, что все это происходит не с ней, а с кем-то другим и постыдное напряжение между ногами не имеет к ней никакого отношения.
— Я пытаюсь сосредоточиться, — раздраженно бросила Хлоя.
В зеркале заднего вида она увидела, что Женя занята перепиской в телефоне, и вздохнула с облегчением.
— У тебя есть нарушения? — поинтересовался Ник, заметив, что Хлоя вцепилась в руль, даже костяшки пальцев побелели.
— Нет, — отозвалась она еле слышно.
— Посмотри, опять сидит в телефоне. — Он указал на Женю.
— Ты просто редко общаешься с подростками.
— Да, сегодня прямо день открытий. Почему ты водишь такое старье. — Он презрительно окинул взглядом салон авто.
— Надежность. Это качество сейчас очень недооценено.
— У меня есть надежная газонокосилка, но я не езжу на ней на работу.
— Если не нравится, можешь выйти. Фред тебя подберет.
— Сложный выбор. У Фреда ужасный вкус в музыке. Он включает в машине кантри и вестерн, в текстах песен всегда трагедия, разбитое сердце и безответная любовь. А у меня уши в трубочку сворачиваются. С другой стороны, если останусь, возможно, никогда потом не смогу ходить. — С этими словами он попытался хоть как-то размять ногу в ограниченном пространстве машины.
Хлоя одним движением откинула белокурую прядь. Хотя ее волосы были почти сухими, они до сих пор источали аромат шампуня. Ник не мог этого не почувствовать. Хлоя усмехнулась, но тут же засмущалась и отвернулась. Может быть, ей стоило отправить Женю с Ником, он все же ее дядя. Не ввязалась бы в эту авантюру. А может, она, наоборот, все сделала правильно?
Правильно было бы посоветоваться с Татьяной, но Хлоя не успела обдумать эту идею, ее сережка зацепилась за волосы и при любом движении головой сильно тянула. Не хотелось отвлекаться от дороги, чтобы распутать прядь, к тому же они только что проехали знак, предупреждающий о крутом повороте. Хлоя потрясла головой в надежде, что волосы сами распутаются, но стало еще больнее.
— Давай я помогу.
— Спасибо, не надо, — отозвалась она в панике.
Ник легко задел ладонью ее щеку, пытаясь распутать сережку. Хлоя затаила дыхание. Его прикосновение стало для нее сильнейшим триггером, желание загорелось в ней с небывалой силой.
Безумие, думала она, но это не умаляло физического притяжения к нему.
— Это очень опасно. — Ник наконец высвободил прядь.
Хлоя тут же представила, что мочка уха может порваться и кровь брызнет из рваной раны или останется проплешина на голове. Жутко, но не хуже его прикосновений и дыхания на коже.
