Улики против улик - [38]

— Нет-нет, я должен знать… сейчас. Ждите меня. Я мигом.

— Ладно. — Лера положила трубку и направилась к кафе. Вошла, села за столик лицом к входу и заказала кока-колу. Она подумала, что встречи с капитаном почему-то стали особенно волновать её, и вдруг устыдилась, что она фактически затащила его в кафе. Могли бы и на улице встретиться, а то ещё вообразит себе что-нибудь…

Буров появился быстро, присел рядом и вопросительно посмотрел на девушку. Но та молчала, ей так хотелось поговорить с ним ещё о чём-нибудь, кроме дел. Ну есть же другие темы! Буров тоже молчал. Так они и сидели, пригубляя ядовитую кока-колу, и молчали. Наконец Буров поморщился и сказал:

— Может, коньячку на самом деле… разбавим эту бурду… и для поднятия настроения?

— Ну давайте, пожалуй, — махнула рукой Лера и приблизила своё лицо к лицу собеседника: — Я ходила туда…

— Ну и?..

— Ничего…

— То есть как ничего?

— Про письмо ничего…

— Изложите всё по порядку, — попросил Буров.

Лера рассказала о том, как её приняла Лариса и как та была смущена и любезна в то же время, короче — обо всём. Потом вспомнила про приход супруга. Только сейчас, воскресив в памяти ту сцену, она поняла — тут было что-то не то. Почему Лариса так изменилась в лице с приходом мужа, испугалась, как ребёнок, которого застали за шалостью?

— Она не сказала мужу, что пригласила меня.

— И что вы видите в этом подозрительного?

— Когда пришёл Жаркович, жена не знала, как оправдаться.

Эта деталь заинтересовала Бурова, и он попросил поподробнее рассказать о реакции обоих супругов.

— Мне трудно это выразить… но я почувствовала…

— И что вы думаете об этом?

— В любом случае поведение Ларисы Жаркович трудно объяснить.

— То есть вы считаете, что это поведение человека, который совершил ошибку в отношении другого и ищет, как бы её исправить.

— Да… но, может, это только впечатление…

— Если впечатление вас не обманывает, то, значит… мы на верном пути, — заключил Буров. — А что касается Аркадия Жарковича… как бы это сформулировать… Я иду сейчас по следам некоего «мистера Холмса» из министерства. Я разве не говорил? — усмехнулся капитан.

— Нет, а кто это такой? — удивилась Лера.

— Некий приятель Жарковича и, судя по всему, всю историю излагал с его слов. — И Бурову пришлось повторить рассказ уборщицы об игре в убийство на вилле «в ночь, когда шёл проливной дождь».

* * *

Следуя намеченному плану — узнать поближе всех, кто связан с драмой в пансионате «Опушка», — Буров решил повидать сына Ларичева.

Кирилл Ларичев занимал должность заведующего отделом сырьевых ресурсов Одинцовского таможенного терминала. Направляясь к нему, Буров перебрал в памяти всё, что знал об этом человеке. Возраст — тридцать пять лет. Закончил три курса таможенного отделения Института торговли. С четвёртого, выпускного, ушёл, стал работать. Благодаря связям отца — сначала в Мосторге, потом на таможне, где и закрепился. Говорили, что он деловой человек, а в работе — педант, прочили ему большое будущее на этом поприще. Женат. Двое маленьких детей.

По дороге Буров заглянул вначале в административный отдел. Там, при первых же вопросах, заведующая воскликнула:

— О, это прекрасный работник! Обходительный, воспитанный молодой человек! Жаль, что бросил институт, но вроде собрался продолжать и получить диплом! Из него получился бы великолепный бизнесмен.

Больше Буров ничего не стал спрашивать. Почему-то заявление заведующей только усилило его антипатию к этому труженику таможенных полей. С таким чувством он вошёл и в кабинет к Кириллу Ларичеву. Вопреки ожиданиям, тот оказался довольно плюгавым, хотя и загорелым молодым человеком. Его бесстрастное, никакое лицо украшали разве что необычные кудри, как у Ильича в детстве. Он вышел навстречу капитану, производя много шума, — слишком много для его роста и объёма, — заискивающе улыбаясь, как перед человеком, которому он чем-то обязан или будет обязан.

— Входите, присаживайтесь, пожалуйста, капитан. Чем могу быть полезен? Да садитесь же…

Буров огляделся. Кабинет был с претензией — помпезный длинный стол, цветы, стильная мебель, крутой компьютер, модный телевизор.

— Чем могу быть полезен сыщикам? — повторил хозяин кабинета.

Буров испытывал лёгкое смущение.

— Дело довольно запутанное… — начал он.

— Да… да… я понимаю.

Буров физически ощущал, как тот пытается угадать цель его визита.

— Это связано с тем давним происшествием, когда ваш отец…

— Ого! Да ведь прошло столько времени! Какой смысл имеет?..

«Он испугался или мне показалось?» — подумал Буров.

— Есть кое-какие неясности, и мне понадобится ваша помощь.

— Прежде всего, учтите, что я никакой связи со стариками не имел и не имею. У меня свой дом… жена, дети… табачок врозь, как говорится.

— И всё же… Я хочу спросить вас, не бросалось ли вам в глаза что-либо особенное в поведении родителей в тот период? Так, в общем?

— Господи, да они всегда были недотёпами, оба! Всегда! Сами толком не понимали, что делали и что надо было делать! Размазня какая-то!

— Прошу вас ответить на вопрос, — сухо прервал его Буров.

Он снова ощутил прилив антипатии к этому молодому человеку. От резкого тона Бурова улыбка с губ Кирилла Ларичева слетела. Он часто и испуганно заморгал.