Улицы Архангельска рассказывают - [27]

В маленький домик на улицу Георгия Иванова Полянским часто доставляли радиограммы с названиями самых различных кораблей: гидрографическое судно «Пахтусов», «Таймыр», «Сибиряков», «Малыгин», моторный бот «Нерпа», пароход «Воронеж»» находящихся в Баренцевом, Карском морях, в Атлантическом океане, Средиземном море…

С каждым годом росло мастерство радиста Полянского, и на судах и на зимовках его называли снайпером эфира.

В 1937 году три корабля были зажаты в ледяном плену. На одном из них, на «Седове», радистом был А. А. Полянский. Ледокол «Ермак» освободил и вывел из льдов «Садко» и «Малыгина». На «Седове» был поврежден руль, и вывести его не удалось. Предстоял длительный дрейф со льдами. Большая часть команды с ледокола была снята. Среди оставшихся был Александр Полянский.

«Седов» не просто дрейфовал. Он был превращен в плавучую научную экспедицию, и ее участники вели большую исследовательскую работу по океанографии, метеорологии, геофизике.

Героический ледовый дрейф «Седова» продолжался 812 дней. Блистательно закончив его, седовцы вернулись на Большую Землю. Участникам дрейфа, в том числе Александру Александровичу Полянскому, было присвоено звание Героя Советского Союза.

На той же улице Георгия Иванова, напротив дома Полянских, стоит двухэтажный, тоже деревянный дом. Здесь провел свои детство и юность широко известный на Севере поэт Владимир Мусиков. Человек незаурядного таланта и доброй души, Мусиков горячо, по-сыновнему любил свой Север — отчий край. Первый сборник стихов, выпущенный Архангельским книжным издательством в 1948 году, Владимир Петрович так и назвал — «Отчий край». Большинство стихов в сборнике посвящено Северу.

Годы Великой Отечественной войны поэт провел на фронте, а потом, вернувшись в родной Архангельск, писал:

Отчий край,

ты по-прежнему ласков и прост,

несказанно родной

после долгой разлуки.

Владимир Мусиков работал очень много, упорно и всегда радостно. Он писал не только стихи, но и очерки, статьи, зарисовки, заметки и с гордостью называл себя журналистом.

После сборника «Отчий край» у В. Мусикова вышли книги стихов «Живые огни» и «Цена мира», рассказы «Гришкин голубь», поэмы для детей «Волька в милиции», «Ханавэй — Ясноглазый Сокол» и «Лешкина тайна». Поэма «Живые огни» посвящена славной жизни и героической гибели Александра Терехина. Уже после смерти Владимира Петровича в Москве был издан его сборник стихов «Хлеб и цветы», а в Архангельске — «Книжка про мальчишку и его мечту».

Владимир Петрович Мусиков не только писал сам, но и постоянно любовно учил поэтическую молодежь, заботливо помогал другим литераторам. Многие из учеников Мусикова стали известными поэтами на Севере.

* * *

В детстве мне часто приходилось бывать на соломбальском знаменитом озерке, где наши старшие братья устраивали каток и проводили конькобежные соревнования, играли в хоккей, учились фигурному катанию. Летом мы, соломбальские мальчишки, катались по озерку на плотиках.

Находилось озерко невдалеке от реки Кузнечихи. Сейчас оно засыпано — осталась, как воспоминание, самая малая частица его.

Трамвай и автобус, пройдя Кузнечевский мост, поворачивают на улицу Валявкина, одной стороной занимающую место бывшего соломбальского озерка. Здесь, на этой улице жил известный полярный капитан Борис Иванович Ерохин, большой друг выдающегося советского писателя Бориса Житкова.

Однажды своей волей и примером капитан Ерохин воодушевил команду на подвиг при тушении горящего и готового взорваться у архангельского причала парохода. В трюмах парохода был груз бертолетовой соли — сильного взрывчатого вещества.

«На что его дух опирался? — пишет Борис Житков о Ерохине в очерке «Храбрость». — Да ведь каждый капитан, приняв судно, чувствует, что в нем, в этом судне, его честь и жизнь. Недаром говорят: Борис Иванович идет, когда видят пароход, капитан которого— Борис Иванович. И в капитане это крепко завинчено, и всякий моряк знает, как только вступает на судно: капитан и судно — одно. И горел не пароход, сам Ерохин горел. Этим чувством и был подперт его дух».

Сам писатель Борис Степанович Житков, капитан, инженер и ученый, некоторое время тоже жил в Архангельске, работая морским инспектором.

Михаил Антонович Валявкин, именем которого названа улица, уроженец Онежского уезда, рабочий маймаксанского завода Вальнева, при Советской власти был назначен заведующим отделом Архангельской милиции и потом — комиссаром. Михаилу Антоновичу принадлежит огромнейшая заслуга в наведении в городе революционного порядка, в борьбе против уголовщины, саботажа, спекуляции.

Валявкину поручались самые ответственные задания Чрезвычайной Комиссии. Когда контрреволюционеры попытались поднять в Архангельске вооруженный мятеж, отряды милиции, руководимые Валявкиным и Вельможным, вместе с частями Красной Армии своевременно предупредили и подавили его.

В период интервенции Валявкин оставался в архангельском подполье. Он продолжал бороться, проявляя исключительную смелость и выдержку. Но выслеженный белогвардейской контрразведкой, отважный коммунист был схвачен и отправлен на Мудьюг. Потом его вновь привезли в Архангельск и после длительных допросов и пыток расстреляли на Мхах с группой других подпольщиков.