Уличная магия 2: Маскарад - [65]
- А тебе хочется, чтобы я страдал?
- Ну-у-у… если только от моих нападок. Могу отшлепать ремнем, например.
Учиха отвлекается на кошку, все еще бьющуюся в убийственных конвульсиях. Становится как-то не по себе – расцарапает ведь до крови, сволочуга. И правда, на запястьях Саске проявляются красные полоски, кровавые точки. Но он убирает ладонь, только когда Шарин решает, что справилась с миссией всей ее жизни.
- Ты потакаешь этой тварюге.
- Она охотница, – Саске пожимает плечами, разглядывая руку. Я тоже подползаю ближе. А царапины-то щадящие. Хотела бы, располосовала в британский флаг, но нет, хозяина пощадила.
- И что? – обхватив покоцанного белого паука, бережно сжимаю в ладони. – Надо обработать, мало ли где она шлялась.
- Столбняк мне не страшен, не умру, – Учиха свободной рукой подпирает голову. – Я один нахожу такую заботу эротичной?
- Что-то ты сегодня находишь эротичным все подряд, – улыбаюсь в ответ на расслабленную ухмылку Саске. Он незаметно выворачивает руку, тянется к моим волосам…
Между прядей прямо на глазах выскальзывает перышко.
- Упс. Ты линяешь.
- Его там не было! – выхватив, прячу перо в рукаве туники. Учиха надменно поднимает бровь и вдруг достает его из-за своего ворота. Успел стащить! Зараза…
Когда я опускаю взгляд на исполосованную тонкими царапинами ладонь с пером, в голове что-то щелкает.
Это ведь…
Фокус.
- Наруто?..
Фокус же…
- Наруто? В чем дело? – Саске прихватывает меня за подбородок. Другой рукой – за плечо. – Ты…
А я уже не могу – слезы текут сами. Какие-то легкие, спонтанные, веселые слезы.
Я так давно этого не видел.
- Что с тобой? – Учиха беспокоится, перепуган, смотрит в упор и ищет ответы в глазах. Когда я начинаю сухо смеяться, вздрагивает и выдает знакомое выражение яростного отчаяния. – Наруто!
- Я просто… так соскучился по тебе, Саске.
Он замирает, пристально вглядываясь в лицо. Совместная истерия – это я тоже помню на генном уровне. Вплавилось, вбилось кольями под сердцем.
Учиха прижимается лбом к моему лбу. Теплый.
- Какой же ты идиот, Узумаки.
- Я один считаю это обзывательство эротичным?... – шепчу, и Саске губами ловит мой шепот.
- Нет. Это самое возбуждающее из всего, что я знаю.
Гладкая тишина кутает махровым покрывалом. В нашем уютном мире наконец-то воскресло прошлое.
Забравшись на бедра, настойчиво тяну голову Саске за подбородок – к свету. Сначала он хмурится, но, почувствовав легкие поглаживания, расслабляется, обреченно позволяя мне ставить эксперименты. Какой покорный – всегда бы так!
Осторожно оттягиваю нижнее веко, чтобы заглянуть в радужку глаза. Черная. Как уголь, только около зрачка по кругу скопилась пепельно-серая дымка с красивыми рваными краями.
- Знаешь, у тебя меланин должен сыпаться из глаз. Ты – жадина. Этими радужками можно раскрасить людей десять!
- Хватит городить чушь, – только я отпускаю несчастное веко – Учиха трет его согнутой костяшкой пальца. – Какой исследователь тебя сегодня укусил?
Когда он отводит руку, медленно цепляю подушечкой край жестких, игольчатых ресниц.
- Наруто, не делай так.
- Почему?
- Потому что неприятно.
Заинтересовавшись, касаюсь и своих ресниц тоже. Да нет, терпимо.
- Врешь ты все.
- Ну да, конечно.
Снова возвращаюсь к изучению учиховской морды. Веду взглядом по аккуратной брови – к виску. Затем к уху. Обратно – к щеке. А вот эта тоненькая впадинка около губ превращается в милейшую ямочку, правда очень, очень редко. Саске не любит улыбаться во весь рот, да и смеется всегда сдержанно.
Губы. Светлые у края, блекло-розовые у мягкого изгиба. Знакомые до миллиметра, и все равно – самые необыкновенные.
- Ну что, я могу быть свободен?
- Уже почти. Потерпи, немного осталось.
Волосы. Поддеваю пальцами прядь, укладываю на кожу около глаза. А цвет-то разный, пусть и с первого взгляда не скажешь. Дымчато-черный и лоснящийся, глубокий.
- Наруто… у тебя зрачки расширились. Боюсь спрашивать, о чем ты сейчас думаешь.
- Я должен рассмотреть твой член.
- О, господи… чего ты там не видел? Все, оставь меня в покое, маньяк.
- Ну, Саске…
- Отпусти, – он ворчит и растерянно улыбается, как будто я попал в цель.
- У тебя там что, где-то родимое пятно? Или родинка? Или шрам? Несовершенство, да?!
- Наруто!
Посмеиваясь, тяну за край его штанов, но Саске легко сбивает руки и переваливается вместе со мной на край кровати.
- А ну угомонись!
- Все, я заинтригован. Теперь не удивляйся, если проснешься посреди ночи от того, что с тебя снимают трусы.
- Ты ничего не увидишь в темноте!
- Я фонарик куплю!
- Черт бы тебя побрал, – вздыхает. – Ладно. Если ты полезешь рассматривать мой член, я сфотографирую твою задницу. Со вспышкой.
- Ммм… окей, считай, что этого разговора не было.
- Вот и славно.
Когда-нибудь оно точно должно было наступить. То утро, когда Саске просыпается с нездоровым румянцем на щеках, хрипотцой в голосе, головной болью и красными глазами.
- Я предупрежу, что ты с сегодняшнего дня на больничном.
Телефонный разговор получился короткий – Учиху все любят, все желают ему скорейшего выздоровления. Придерживая Шарин от попыток пробраться в нашу комнату, иду за аптечкой и несколько минут копошусь с лечебными напитками, снимающими симптомы.
— Ты ещё пожалеешь, ублюдок! Я напишу о тебе слэш-фанфик и распространю так, что тобой всё пидоры в универе заинтересуются! — заорала Дашка, размазывая тушь по щекам. — Ну, напиши, — фыркнул я, ещё не догадываясь, к какой катастрофе это может привести. — Вряд ли ты обладаешь таким писательским талантом, дура. Типун бы мне на язык, а ещё лучше — в бетонный блок его или под пресс, ей-богу…
Восток, своей очаровательной медлительностью и бьющей через край энергией, этот жаркий и пряный котел, где смешались сотни народов и культур, корнями врос в мое сердце и душу. А что такое поэзия, как не отпечаток смертной души? Поэзия – это всегда правда, глубоко личная и глубоко печальная, а иногда – радостная, как сама жизнь.
Автор этой книги известный уральский писатель Виктор Брусницин — лауреат нескольких авторитетных литературных конкурсов: Международного литературного конкурса имени Михалкова (Москва), конкурса «Русский Stil» (Германия), дипломант конкурса «Зов Нимфея» (Украина), финалист конкурса «Литературная Вена» (Австрия) и других.В данную книгу вошли несколько произведений В. Брусницина: две повести и рассказы, написанные в разное время и в различных жанрах.Повесть «Мой милый Фантомас» представляет собой загадочную криминальную историю, сопряженную с такими чудесами, что диву даешься.
Некоторые вещи, к которым мы давно привыкли и никогда бы не посчитали их страшными, могут наводить дикий ужас, при определённых обстоятельствах. Если в семье простого человека произойдёт заурядное событие, но причины происходящего останутся неизвестными, то человеческий мозг быстро переведёт ситуацию в разряд пугающей. Просто солнечный зайчик на потолке сведёт с ума семью, заставив искать причины своего появления. Главный вопрос, который так и не сможет задать себе глава семейства: какая цель его появления в их квартире? Ведь он зачем-то пришёл...
Он всегда приходит без приглашения во тьме ночной. Имя этому гостю Страх, черный человек, Король Кошмаров. Но разве так страшны иллюзии, если сравнивать с тем, что выплескивает водопадом реальность? Бугимен после поражения ищет способ восстановить свою силу и выместить гнев. Казалось бы, явиться к той, что постоянно видит кошмары — лучшее решение. Но так ли все просто?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.