Улица Жмуров - [22]

– Спасибо, – говорю. – Не понимаю, что со мной произошло.

Парни серьезно смотрят на меня. Они достаточно хорошо понимают субординацию, чтобы не сказать вслух, что думают.

Открывается дверь. В фургон входит доктор Андрэ.

Он быстро подходит ко мне.

– А! Вас известили? Он осматривает меня.

– Вы очень бледный. Что с вами случилось?

– Он был в кафе, и ему стало плохо, – объясняет сержант красноречивым тоном.

– Совершенно верно, – подтверждаю я, – но я не был пьяным, док... Если я вам это говорю, можете мне верить. Впрочем, я только что разговаривал с вами, вы сами могли в этом убедиться. Я зашел в кафе, выпил стаканчик чинзано и вошел в телефонную кабину позвонить одному моему коллеге... Выйдя из кабины, я закурил сигарету и... Я перебиваю себя:

– Господи, доктор! Посмотрите пачку, лежащую в моем кармане... Эти сигареты я нашел в одном довольно подозрительном доме! Я закурил одну из них, потому что не осталось моих...

Едва я успеваю закончить фразу, как он хватает пачку, достает одну сигарету, потрошит ее, кладет табак на ладонь левой руки, ковыряет его указательным пальцем правой и нюхает.

– Ничего удивительного, – шепчет он.

Все присутствующие неотрывно следят за его губами.

– Это марихуана, – говорит он. – Наркотик мексиканского происхождения. Огромное количество. Эти сигареты для тех, кому нужны большие дозы.

– Не может быть!

– Тем не менее это так.

– Наконец-то настоящее преступление, – говорю я. – По крайней мере, это надежно, а не какая-нибудь баранья голова... Что нужно делать, док?

– Ничего, – отвечает он. – Действие начинает проходить. Я сделаю вам укол, чтобы успокоить нервные спазмы, вызванные этой сигаретой.

Он делает то, что сказал. Патрульные, довольные этим объяснением, возвращают мне все свое уважение, к которому примешивается некоторое восхищение.

Пять минут спустя я снова стою на ногах; правда, они у меня немного дрожат.

– А теперь, – говорит доктор Андрэ, – возвращайтесь домой и ложитесь спать. Завтра не останется никаких следов!

Глава 13

– Ты вчера был не в своей тарелке! – заявляет Фелиси, когда я выхожу из моей комнаты.

Я даю ей единственное, способное успокоить ее объяснение:

– Мне нездоровилось. Я вчера пообедал в ресторане, где в еду кладут слишком много масла.

– А! – торжествует она. – Я так и знала... – Потом качает головой и шепчет: – Вот, сынок, я всегда говорила, что лучше купить кусок ветчины и съесть его на скамейке, чем ходить во второразрядные рестораны. Ты испортишь себе желудок!

– Ты права, ма...

Она выдает мне длинную речь о современной системе общественного питания, употребляя выражения, заимствованные из журнала «Здоровье», который она выписывает.

Я слушаю звук ее доброго голоса. Эта музыка стоит для меня всех симфоний. Вы скажете, что я впадаю в сентиментальность, но это правда – я люблю мою старуху.

– Тебя к телефону. Твой шеф, – говорит Фелиси, когда я сую в рот намазанный маслом кусок хлеба, широкий, как Елисейские Поля.

Я разом заглатываю его и бегу к аппарату.

– Доброе утро, босс.

– Ну что, вам уже лучше?

Этот старый лис знает обо всем. Вы не можете сходить пописать, чтобы он не спросил вас, есть ли у вас проблемы с простатой.

– Да, – отвечаю.

– А как ваше маленькое частное расследование? – осведомляется он.

– Я... Вы в курсе?

– Вы рассчитываете завершить его к сегодняшнему вечеру?

– Я... Не знаю, патрон... Вы не видите никаких препятствий тому, чтобы я им занимался?

– Никаких, при условии, что оно не нарушит наши планы.

В общем, Старик не требует себе эксклюзив на мое использование!

– Вы не забыли, что завтра улетаете? Если быть совершенно точным, этой ночью, в ноль часов тридцать минут.

– Хорошо, патрон.

– Вы успеете собрать чемодан?

– Да, патрон.

– Заезжайте ко мне в течение дня за вашими документами, валютой и инструкциями.

– Да, патрон.

– Надеюсь, вы будете в форме?

– Я и сейчас в форме, патрон.

– Прекрасно. Тогда до скорого. Он кладет трубку.

– Какие-нибудь неприятности? – робко спрашивает Фелиси.

– Нет, ничего... Слушай, ма, ты знаешь, что этой ночью я улетаю в Штаты...

– Господи! – хнычет она. – Кажется, в этой стране едят, как дикари! Будь осторожен, я уверена, что у тебя слабая печень.

Вспомнив, сколько спиртного выпил за время пребывания на этом свете, я не могу удержаться от улыбки.

– Ты мне не веришь?

– Не очень, ма.

– Ты неправ, я...

– Прости, что перебиваю тебя, ма, но я спешу...

– Как и всегда, – вздыхает она. – Я тебя совсем не вижу... Ты прибегаешь, убегаешь... Правда, ты мог бы быть женат, и тогда бы я тебя совсем не видела.

– Гони тоску, ма. Когда я вернусь из Чикаго, то возьму неделю отпуска и мы махнем с тобой на пару в Бретань. Согласна?

– Разве я когда-нибудь была с тобой не согласна? Я целую ее.

– Ладно, тогда слушай. Возможно, у меня не будет времени заехать сюда до отъезда. Приготовь мой чемодан: рубашки и так далее... Мой однотонный синий костюм и еще второй, твидовый, помнишь, да? Если в одиннадцать меня здесь не будет, вызови такси и езжай с чемоданом на аэровокзал «Энвалид».

– Хорошо.

– До свидания.

– До свидания!

Я в...надцатый раз перебираю элементы этой мрачной истории и все время натыкаюсь на те же самые тайны: почему Парьо написал: «На помощь»? Почему кто-то приезжал предпоследней ночью сжечь барана в топке дома в Гуссанвиле?