Улица Теней, 77 - [138]

— Этот внедорожник? — спросил Микки.

— Возможно. Он меняет автомобили.

— И кто он, по-вашему?

— Я подумал, может, у вас есть какие-то идеи.

— Это точно не моя мать.

— Такого у меня и в мыслях не было.

— Она мертва. Но, даже после того, как мама умерла, я иногда чувствовал, что она наблюдает за мной.

— Откуда? — пренебрежительно спросил Норквист. — С небес?

— Откуда-то, — ответил Микки.

На обочине дороги мужчина вышел из автомобиля. С такого расстояния — всего лишь силуэт, безо всякой надежды на опознание.

В лучах катящегося к западному горизонту солнца что-то блеснуло на лице мужчины. Микки подумал, что, возможно, линзы бинокля.

* * *

Уинни продолжал читать слишком много книг и сторонился мужских музыкальных инструментов. Чуть ли не каждый день он проводил какое-то время с Айрис. Ни о каких обычных отношениях мальчик — девочка речь не шла и не могла идти. Они были друзьями. Никогда не обсуждали мир, где правило Одно, отчасти потому, что Айрис много не говорила, отчасти — он не знал, что сказать. А кроме того, если бы он в конце концов и нашел слова, то все равно никому бы ничего не смог сказать, если не хотел попасть в дурдом, как Микки Дайм. Следовало также думать о мистере Хоксе. Он убил мистера Игниса, и, если бы об этом стало известно, его могли посадить в тюрьму. Убив мистера Игниса, мистер Хокс поступил правильно, выбрал самый трудный путь, показал себя героем, стать которым Уинни не мог и мечтать. Как-то ночью Уинни приснились сестры Капп. Его дедушка Уинстон, который погиб при взрыве угледробилки, когда Уинни еще делал первые шаги, тоже оказался в том сне, и Уинни только помнил, что пребывал в прекрасном настроении, как случалось всегда, если он приезжал к бабушке Трейхерн на ферму, которую купила ей его мама. Но в том сне хватало и странностей, потому что пару раз, когда он просыпался, сестры Капп сидели на краешке его кровати, не в кровати из сна, а на его собственной, в которой он спал, сидели и улыбались ему. Он мог поклясться, что почувствовал, как одна из них откинула волосы с его лба, как порою делала мама, а другая поцеловала его в щеку, и эти ощущения были совершенно реальными, не такими, как бывает во сне. Одна из них сказала: «Храбрый мальчик», — и, независимо от того, приснились они ему или действительно сидели на его кровати, Уинни не нашелся что им на это ответить. Потом, однако, он решил, что у сестер все хорошо. Не могли они остаться в 2049 году, в каком-то дереве или обросшие грибами. Они отправились в некое место, которое обладало множеством плюсов в сравнении и с настоящим, и с тем будущим. А Айрис однажды подарили собаку от общественной организации, которая снабжает собаками-помощниками людей с ограниченными способностями, и жизнь для девочки изменилась кардинальным образом. Если Айрис иной раз и бывала счастлива, понять это не представлялось возможным, но теперь не вызывало сомнений, что с золотистым ретривером она счастлива. Ей сказали, что она может дать собаке другое имя, если ей хочется, и какое-то время Уинни надеялся, что она назовет собаку Уинни, но, разумеется, это привело бы к путанице. Айрис назвала ретривера Бэмби, и Уинни совершенно не обиделся. Как-то раз мама показала ему газетную статью об ученом, который погиб, по какой-то причине свалившись на автомобиле в пропасть. По фамилии Норквист, прежде работавший у доктора Игниса. Вскоре после этого мама Уинни и мистер Хокс обручились, чтобы пожениться. Ох, и какие же потрясающие песни она начала после этого сочинять. Она всегда сочиняла отличные песни, но эти оставляли отличные далеко позади. Старина Фаррел Барнетт тоже женился на какой-то девушке, которую звали Лулу, с длинными волосами, и через четыре месяца она родила двойню, двоих мальчиков. Его мама подписывалась на «Варьете»,[51] и как-то раз Уинни увидел объявление, поздравляющее отца с очередным хитом и с новой рекламной фотографией, пусть Уинни так и не получил экземпляра с автографом. Его новый отец водил Уинни повсюду, и в музеи, и в кино, и в парки развлечений, что ни назови, и нисколько от этого не уставал. Сначала Уинни называл его мистер Хокс, потом Бейли, раз уж они сказали ему, что можно и так. Но однажды осознал, что называет его папа, причем достаточно давно, не отдавая себе в этом отчета, и это тоже нормально. Так у него появились два отца, и он любил их обоих — или хотел любить, и его такое положение дел — два отца — вполне устраивало, хотя старина Фаррел Барнетт считался у него отцом с маленькой буквы, а Бейли Хокс — с большой, Отец. Они завели свою собаку, тоже золотистого ретривера, которую он назвал Мерль, в честь собаки из книги,[52] которую прочитал. А вскоре после этого пошли разговоры о его маленькой сестричке. В жизни много чего случается. Иногда появляются маленькие сестрички, иногда — монстры, ты ночуешь в гостях и подхватываешь желудочный грипп, становишься учеником года в школе мисс Грейс Лайман, и тебе на ногу падает мяч для боулинга. Так воспринимал жизнь Уинни, придя к выводу, что у лучшего и худшего есть одно общее: ничто не длится вечно, разве что руки остаются худыми. И куда бы ни лежал твой путь, ты должен идти с поднятой головой, не терять самообладания и держать удар, улыбаться и в бурю. И что самое забавное, если ты делал все, что в твоих силах, если улыбался в любую бурю, которая обрушивалась на тебя, плохое никогда не будет таким ужасным, как ты ожидал, а хорошее будет даже лучше, чем ты его себе представлял. Уинни даже начал думать, что наступит день, когда он будет знать, что сказать кому угодно, где угодно и когда угодно. Потому что уже видел, как много в мире прекрасного, и лучшее в этом мире — люди, и каждый из них — новый и завораживающий мир. Вот почему он всегда читал так много книг: встречался с новыми людьми в историях, потому что ему еще не удавалось получать такое удовольствие от встреч с настоящими людьми. Он ждал кошмаров о том, что видел в 2049 году, но они так и не пришли. Но даже от того путешествия у него остались хорошие воспоминания. А самые-самые — его мама, такая крутая, стоящая с пистолетом в руках лицом к лицу с Опустошением, и Айрис, впервые смотрящая ему в глаза, признающаяся, что испугана, и вверяющая Уинни свою жизнь. И, по правде говоря, в 2049 году или здесь и сейчас, лучшего просто быть не могло…