Улица Полумесяца - [115]
Кэролайн не обладала кипучей энергией Сесиль Антрим и ее внутренней самоуверенностью, придававшей ей столько изящного достоинства. Эти качества стали частью ее натуры, поэтому при любом сравнении актриса выигрывала не только молодостью. Она всегда привлекала внимание и вызывала восхищение, своего рода благоговение, отчасти благодаря своему богатому и чарующему внутреннему миру. В сравнении с нею миссис Филдинг по-прежнему чувствовала себя тихой мышкой, вроде как бледной молью… рядом с яркой золотистой бабочкой.
Ей вспомнились слова Веспасии и Марии Эллисон. Но именно мысль об отчаянном положении Марии заставила ее в итоге так резко выпрямиться и расправить плечи, что из рук горничной едва не выпали шпильки.
– Извини, – поморщившись, пробормотала Кэролайн.
– Я уколола вас, мэм? – забеспокоилась служанка.
– Я сама виновата. Теперь буду сидеть, не дергаясь.
Внешне миссис Филдинг так и держалась, но ее мысли по-прежнему метались в поисках верного стиля поведения. Она настраивалась на то, что ей следует быть честной и великодушной, однако при этом не впадать в сентиментальность. С затаенным отвращением Кэролайн представила себя в образе вызывающей, ищущей благосклонного внимания особы, слишком многословной в ожидании похвалы, на которую она не могла всерьез рассчитывать, сознавая, что толком не знает, о чем говорить. Воспитанные люди могли бы тактично выслушать ее, мечтая, чтобы она наконец умолкла, не повергнув всех в полное замешательство. Ее лицо вспыхнуло уже от одного только мысленного представления такой картины.
Внутреннее чутье точно подсказывало, что ей следует хранить спокойное достоинство, оставаясь немногословной. Хотя тогда она могла показаться томительно унылой и поставить себя в еще более исключительное положение.
В любом случае Джошуа могло стать стыдно за нее. И внезапно все ее чувства отошли на второй план, а главным стало то, каким несчастным он будет в таком случае и как после этого может измениться их жизнь.
Горничная закончила делать прическу. Та получилась прекрасно. У Кэролайн всегда были отличные волосы.
– Спасибо, милая, – с довольным видом сказала она.
Теперь настал черед платья и украшений. Миссис Филдинг очень не нравилось выезжать одной, но Джошуа играл в другом театре, и его спектакль должен был закончиться незадолго до конца премьеры «Гамлета». Слава богу еще, что эта шекспировская пьеса была длинной. Вероятно, он успеет приехать к последнему действию.
На премьеру собралось так много народа, что Кэролайн с трудом пробивалась через толпу, то и дело приветливо кивая хорошим знакомым или даже тем, кого помнила очень смутно. Несколько раз она с внезапным смущением осознавала, что улыбается совершенно незнакомым дамам и джентльменам, в чьих взглядах отражалось минутное колебание, после которого они с должной вежливостью улыбались ей в ответ.
Взвешенно обдумав ситуацию, миссис Филдинг решила, что лучше отнестись к собственным оплошностям с юмором, и отбросила неуместное смущение.
Она с трудом добралась до ложи, где Джошуа зарезервировал для нее кресло. Удобнее было прийти пораньше, чтобы не тревожить уже усевшихся зрителей, даже если придется сидеть там в неловком, привлекающем внимание одиночестве. Спокойно устроившись в ложе, дама принялась поглядывать на заполнявшую зал публику. Это был настоящий парад колоритных фигур. С первого взгляда Кэролайн могла оценить статус, доход и социальные притязания зрителей, их самодовольство или неуверенность, их хороший или плохой вкус, а зачастую она даже догадывалась по выражению лица, что думает о себе та или иная женщина. Некоторые особы в скромных, хорошо скроенных платьях предпочитали темные тона, темно-синие или темно-зеленые, и выглядели застенчивыми или робкими. Миссис Филдинг подумала, что, возможно, если б им хватило смелости, они предпочли бы более яркие расцветки. Хотя такую сдержанность мог объяснить их собственный выбор либо страх вызвать неодобрение мужа… или даже свекрови. Насколько же выбор наряда мог соответствовать ожиданиям окружающих…
Но некоторые, мечтавшие выделиться особы, разумеется, предпочитали яркие, броские цвета. Не являлось ли ее собственное бордовое платье волнующей маскировкой, скрывавшей обычную женщину, не способную иначе никого взволновать?
Нет. Как говорила Веспасия, она свободно могла выбирать то, что хочется ей самой. Если б Кэролайн предпочла быть скромной, оставаясь в тени Сесиль Антрим, то это было бы ее собственным малодушным решением, стремлением скрыть свои взгляды, чтобы порадовать других или оправдать их ожидания. Нет никакой необходимости обижаться или быть излишне вызывающей, нет никакого повода для умышленной или легкомысленной недоброжелательности. Но она могла откровенно показать, что для нее важно и ценно.
А ей самой нравилось это бордовое платье. Этот цвет отлично подчеркивал ее достоинства.
И конечно, из общей массы зрителей выделялись юные барышни в светлых нарядах: они выглядели девственно-невинными и смущенными, но вполне намеренно привлекали взгляды.
Почти все что-то изображали из себя, каждый играл свою роль в меру сил и способностей. Тайным оставался лишь сюжет задуманной истории. Зритель видел только одну сцену, выхваченную из еще не разыгранной драмы.
Лучший инспектор лондонской полиции Томас Питт наконец-то получил долгожданное повышение – стал суперинтендантом. Но ему недолго довелось радоваться улыбке Фортуны. Ибо на голову новоиспеченного начальника участка на Боу-стрит обрушилось настолько сложное и скандальное дело, что, не раскрыв его, Томас рисковал потерять все. В самом центре Лондона, в Гайд-парке, было обнаружено тело… без головы. Убитый – капитан военного флота Ее Величества Уинтроп – не был замечен ни в чем предосудительном, да и врагов у него не было.
Лондон, 1860 год. Промозглой январской ночью жуткий крик разнесся по узким грязным переулкам Сент-Джайлза, одного из самых нищих и опасных районов города. Прибежавшие на шум полицейские обнаружили двух избитых респектабельно одетых джентльменов. Один из них был мертв, другой едва дышал. Сержант Джон Ивэн срочно доставил пострадавшего в больницу. Повреждения на его теле были ужасны, а самое главное, он потерял дар речи и ничего не мог рассказать. Кто же эти двое и зачем они забрели туда ночью, где люди из их сословия не показываются даже днем? Ивэн не знает, за что хвататься и с чего начинать.
Смерть – частая гостья в Лондонском Королевском госпитале. Но убийство произошло в этих стенах впервые… Задушена Пруденс Бэрримор, лучшая медсестра госпиталя, которая спасала раненых еще во времена Крымской войны. Кому была нужна смерть сестры милосердия? За ответом на этот вопрос член попечительского совета Калландра Дэвьет обратилась к своему давнему знакомому, бывшему полицейскому, а ныне частному сыщику Уильяму Монку. Помогать ему взялась мисс Лэттерли, которая тоже была медсестрой в Крыму и хорошо знала погибшую.
По приказу начальства инспектор лондонской полиции Томас Питт расследует дело об убийстве и ограблении трехлетней давности. В библиотеке респектабельного особняка, расположенного в Хановер-клоуз, ночью ударом по голове был убит дипломат Роберт Йорк. Вскоре Томас сталкивается со многими странностями. Преступление было совершено явно не профессионалом, а украденные вещи и бумаги так нигде и не всплыли. Кроме того, до убийства в доме несколько раз видели загадочную женщину в пурпурном платье, которую никто не знал.
Семья Эллисон живет в респектабельном районе Лондона, где и слыхом не слыхивали о серийных убийцах и жутких преступлениях. И когда на Кейтер-стрит, буквально по соседству с их домом, одна за другой начинают гибнуть молодые девушки, весь квартал приходит в ужас, а вместе с остальными и Шарлотта Эллисон, средняя дочь в семье. Постепенно она приходит к выводу, что это дело рук не грабителя и не отчаявшегося бедняка из трущоб — здесь таких не бывает. Похоже, убийца — кто-то из их круга, живущий здесь же. А значит, это может быть любой из соседей, друзей, близких… Такого же мнения придерживается и инспектор Питт, ведущий расследование этих преступлений.
Блестящий лондонский адвокат Оливер Рэтбоун совершил крупную ошибку — взялся защищать знатную особу, привлеченную к суду за клевету, причем, похоже, совершенно заслуженно. Ведь его подзащитная обвинила не кого-нибудь, а знаменитую принцессу Гизелу, и не в чем-нибудь, а в убийстве собственного мужа, кронпринца Фридриха! Хотя вся Европа восхищалась историей их великой любви вот уже двенадцать лет, с тех пор как Фридрих из-за женитьбы на Гизеле отрекся от короны у себя на родине и отправился в изгнание… Так что сама мысль о подобном преступлении показалась бы присяжным кощунством.
Екатерина принадлежит к знатному, но стремительно беднеющему роду. В попытке поправить свое благосостояние, ее отец выдает ее замуж за богатого безродного промышленника. Через три года несчастливого брака Катя неожиданно становиться вдовой: ее муж отравлен неизвестным. Пасынок и родители собираются бороться за наследство покойного, следствие подозревает героиню в убийстве супруга, а единственная подруга вместо себя присылает Катерине в помощь своего брата-юриста, который ненавидит Катину семью… Как можно выстоять в битве, где у тебя много врагов и ни одного союзника?
Первый роман писателя из так называемой исторической серии, в которой исторический сюжет крепко связан с криминальной головоломкой.
Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.
Когда в Витебске был обнаружен истерзанный труп 82-летнего художника Пэна, его ученик Марк Шагал находился в своем парижском особняке. Однако следователи обнаружили на месте преступления массу зацепок и ниточек, ведущих в Париж…
19 мая 1984 года в сомнамбулическом состоянии член сборной СССР по футболу Валерий Воронин вошел в пивную-автопоилку на Автозаводской улице, 17. Взял чью-то кружку, стал пить… У него вырвали кружку из рук, ударили ею по голове и вышвырнули на улицу. Кто убил Валерия Воронина, нанеся ему смертельный удар в той пьяной разборке?.. Следствие было засекреченным.
Исходя из специфики сюжета, порой там встречаются реальные персонажи (да что лукавить, они там постоянно проживают), но если разнообразные забавности из нашей истории подлинные, то обстоятельства жизни Ксении и ее ближайшего окружения — это вольная интерпретация реалий российской действительности того времени и на подтверждение архивными документами не претендует. Более того, с течением сюжета отрыв моих трактовок от официальной исторической правды будет только усиливаться, так что не взыщитеПродолжение «Пыли и бисера».
Многое повидали старинные улицы и площади Лондона, но чтобы мертвецы оживали… Не смог припомнить подобного и инспектор полиции Томас Питт, когда ему доложили, что однажды вечером усаживать респектабельную пару в свой кэб подъехал… покойник, да еще и двухнедельной давности, и даже уже полежавший некоторое время в могиле на кладбище у Ресуррекшн-роу! Питт никогда не верил в сверхъестественные силы и в потусторонние ужасы. Значит, кому-то очень понадобилось выкопать покойника из его могилы и усадить на козлы кэба.
Обычно инспектор лондонской полиции Томас Питт не занимался пожарами, тем более за пределами своего участка. Но только не в случае поджога. А именно поджог произошел в Хайгейте, весьма благополучном пригороде столицы. Картина преступления была ясна – дом доктора Шоу загорелся сразу в четырех местах. Сам доктор в это время находился у очередного пациента и не пострадал, а вот его жена Клеменси погибла. Высокое начальство поручило это дело Питту. Как обычно, не смогла остаться в стороне и его жена Шарлотта…
Во время посещения театра Томас и Шарлотта Питт стали свидетелями трагедии – на их глазах скоропостижно скончался судья Апелляционного суда Стаффорд. При умершем была найдена фляжка, в которой плескался виски… с лошадиной дозой опиумной настойки. Сразу исключив возможность самоубийства, Питт начал расследование обстоятельств смерти судьи. И выяснил, что на днях Стаффорд интересовался материалами дела пятилетней давности. Томас помнил это нашумевшее преступление, взбудоражившее все английское общество – настолько необычным и жестоким оно было.
Приводя в порядок небольшой садик в самом центре Калландер-сквер, садовники случайно обнаружили в земле останки двоих младенцев. Экспертиза показала, что их хоронили не одновременно: первое тельце было зарыто в землю около двух лет назад, второе — совсем недавно. Неслыханный скандал для этого района Лондона, в котором проживают представители высших слоев общества! Наиболее очевидной кажется версия о том, что это сделала какая-нибудь горничная, желавшая скрыть следы своего морального падения. Инспектору полиции Томасу Питту трудно добиться показаний от благородных хозяев и их домочадцев.