Улица Окопная - [6]

– И где такие продают?

– Скоро продадут. Мне нужен дополнительный кредит триста тысяч марок.

– Круто, скажу я вам.

– Нормально. За старую квартиру я почти выплатил. Можно рассчитывать на эти триста тысяч?

– В принципе, все возможно. Почему бы не взять чуть больше, тогда вы сможете выбрать из нескольких вариантов.

– В конце восьмидесятых вы давали кредит первому встречному. Сейчас что, время для кругленьких сумм? Когда переведете деньги на счет?

– Ну-ну-ну. Вы уже подыскали дом?

– Дом найдется. Можно ли получить кредит на пятнадцать лет?

– Конечно. У вас и вашей супруги постоянная работа. Вы уже выставили на продажу прежнюю квартиру?

– Завтра продаю. Подготовьте все бумаги для оформления кредита. Я зайду на следующей неделе. Простите, где тут туалет?

Он указал на дверь справа.

Опершись об умывальник, я сполоснул лицо и мельком взглянул на человека в зеркале. Знакомые черты. Вернувшись в кабинет директора, я попрощался с ним за руку и вынырнул в яркий весенний день. На обратном пути пришлось передохнуть на скамейке в парке. Меня качало. Взглянул на небо. Облака неслись, словно при ускоренной съемке. Я на секунду прикрыл глаза. Когда открыл – облака были приклеены к небу.

Вернувшись домой, я решил продать вместе с квартирой все ценное, что в ней осталось.

Обзвонил магазины, изучил газету «Куплю – продам» и скинул цены так, что все стоящее вынесли из квартиры за четыре часа. В кладовке стояла старая коляска Сини, я толкнул ее за шестьсот сентиментальной мамаше, ожидающей первенца. Мужик лет пятидесяти с хвостом на затылке отвалил по две сотни за каждую пластинку психоделии, закапанную стеарином. За стереоцентр выручил только штуку. За две пары казаков бритый тип в кожаном жилете отвалил две с половинной тонны – клановая принадлежность обязывает. Прочая одежонка разошлась по дешевке: рубашка – десять марок, брюки – тридцать, обычные туфли – сотня. Старый черно-белый телик никто не пожелал, а массажный стол я не хотел продавать. Притащив телик в подвал, я запихал его в кладовку соседей.

Итак, мне остался спортивный костюм, то, чем и на чем едят, кастрюля и сковородка. Да, и компьютер.

В итоге все барахло ушло за двенадцать тысяч. Скрутив деньги плотной трубочкой, я перетянул их резинкой и сунул во внутренний карман беговой куртки. После этого поместил объявление в газету, в котором предлагал двухкомнатную квартиру рядом с Центральным парком по умеренной цене в связи с переездом за границу.

На смотрины пришла бездетная пара.

Я выдал им краткую информацию о кондоминиуме и расхвалил дружелюбных соседей. В моем присутствии супруги не могли сосредоточиться.

Я вышел на балкон покурить.

Обратил внимание, что руки трясутся и мотор работает на повышенных оборотах.

Проверил пульс: 145.

Ясно: душа делает с телом все, что хочет. Мозги-то заключили с телом договор: толкнем хату, купим дом и позвоним Хелене – давай назад. А душа возьми да порви этот договор, бесстыжая.

Протянув трясущуюся руку к пепельнице, я придавил окурок и вернулся в комнату.

Супруги что-то измеряли в углу спальни. Муж смущенно сказал: мы тут немного прикинем, потому что через полгода нас будет трое. Придушив свои чувства, я их поздравил. Женщина покраснела и сказала, что размеры квартиры устраивают их семью. Я был того же мнения.

Они предложили 670 тысяч марок.

Я загнул 687 тысяч. За счастье, друзья, можно и переплатить. Глава семьи попросил время подумать. Я соврал о другом покупателе, который предложит свою цену во второй половине дня. Долгие размышления, мои дорогие, приведут к тому, что ребенок сделает первые шаги в менее достойной обстановке.

Супруги попросили хоть часок принять окончательное решение.

Так и быть, даю полчаса. На полчаса я вышел во двор. Загляделся на дом, в котором мы провели пять лет. Здесь родилась Сини. Знакомые качели ранили одиночеством. Я вспомнил, как Сини любила качаться.

Йа-а-а-а. Йа-а-а-а.

Пестрый комбинезон полощется на ветру, ноги по сторонам, рот открыт, она вскрикивает и визжит. Я раскачиваю качели. Сини просит сильней, а я боюсь, что она, обернувшись вокруг оси, рухнет головой вниз. Но Сини только хохочет и просит сильней, сильней. Я раскачивал ее целый час, а когда взял на руки – увидел в ее глазах, что земля плывет и моя физиономия летит куда-то.

Вздрогнув, я взглянул на часы. Прошло полчаса с гаком.

Я кинулся домой.

Супруги согласились заплатить мне по полной. Мы скрепили сделку рукопожатием. Мужик поцеловал жену, я отвел глаза.

Сколько ни вкалывай на складе, на дом все равно не заработать. Я решил накопить деньжат по-быстрому, безо всяких налогов.

Где-то в конце 80-х я окончил курсы массажа, но почти не практиковал. Теперь поднял все старые лекции и просмотрел учебник физиологии. В тренажерном зале я предложил массаж нескольким бугаям, чтобы пальцы вновь прочувствовали живую плоть, потом дал объявление в газету об услугах недорогого массажиста и вытащил из кладовки стол. Установил его в гостиной. Заодно вспомнил об одной хиповой лавочке и приобрел у них ароматические добавки, а также две лампы для интима.

Как только газета вышла, мне позвонила средних лет дама, расспросила, какого рода массаж… Уловив особые нотки в голосе, я объяснил, что мой массаж не удовлетворит ее похотливых желаний. Таиландцы и русские своими услугами столь основательно подмочили репутацию массажистов, что первым десяти клиентам пришлось дать такой же отлуп.