Улица Королевы Вильгельмины: Повесть о странностях времени - [89]

И. И.  Ф р и з е н. Ну, прежде всего, в проведении политико-воспитательной работы, рассказывать партизанам содержание сводок Совинформбюро, проводить беседы о положении на фронтах... (Пауза.) Вообще-то говоря, вы этим самым вопросом угадали, что называется, прямо в шляпку гвоздя! Да, сводки, да, беседы. Меня так ориентировали, когда мы находились в лесном лагере, я и сам поначалу так считал. А потом выяснилось, что главным для партизанского политрука является вовсе не это...

ЧТО ДЛЯ ПОЛИТРУКА ГЛАВНОЕ?

Фашистских солдат было двое. Один высокий, сутуловатый, с мрачным недовольным лицом. Другой — намного пониже ростом, розовощекий рыжий крепыш. Размахивая для равновесия автоматом, он все пытался идти по рельсе, но то и дело соскакивал с нее и хохотал. Второй, мрачный, поглядывая с опаской по сторонам, твердил: «Брось, слышишь, брось!» Но крепыш все не унимался.

Его громкий смех продолжал доноситься сюда, к кустарнику, метрах в десяти от железнодорожного полотна и тогда, когда оба солдата уже скрылись за поворотом пути.

Иван Иванович облегченно перевел дух:

— Фу-у...

— Что так? — шепотом спросил руководитель группы Андрей Дмитриевич Проценко и чуть заметно усмехнулся; неужели подумал, что политрук струсил! — Привыкай, привыкай, то ли еще будет!

Иван Иванович досадливо поморщился:

— Да нет!.. Еле удержался, чтобы на спусковой не нажать. Ходят, гады, как у себя дома.

— То-то и оно! — сразу нахмурился Андрей Дмитриевич. — Мишень словно на стрельбище. А ребята наши что порох. Один не выдержит — и готово дело. Все раскрыто!.. Вот тебе, Иван Иванович, и работа. Разъяснишь личному составу...

С самого рассвета руководитель группы вместе с политруком производили рекогносцировку. Задача вроде бы совсем простая, пересказать ее можно в нескольких словах. Выйти к линии железной дороги и отыскать укромное местечко, откуда разведчики будут следить за движением поездов.

Вот и все!

Но как это сделать, если все подступы охраняются отборными, специально натренированными для этой цели фашистами?

Если чуть ли не через километр натыканы вышки с пулеметами и прожекторами, дзоты и доты, простреливающие все мало-мальски подозрительные места?

Если по железнодорожному полотну непрерывно курсируют такие вот вооруженные до зубов патрули, да еще нередко с яростными, натасканными на человека псами, рвущимися с поводка? И не выстрели в них, не дай бог, подумать об этом не смей!

Долго искали, пока не обнаружили наконец этот лесной клин. Правда, до самой дороги он не доходит. Деревья тут вырублены, между опушкой и кустарником, где они залегли, открытое пространство. Но, к счастью, довольно высокие пни и ложбинка от насыпи до самых кустов...

Нет, ничего, подходящее место.

Они еще понаблюдали некоторое время за патрулями, определяя время, которое тем нужно, чтобы не спеша дойти до границы своего участка и повернуть назад. Все вроде бы складывалось благополучно.

Скрытно, по ложбинке, ползком пробрались обратно в лес.

— Что ж, откладывать не будем, сегодня же и начнем, — руководитель группы встал, отряхнулся. — Вечером радиосвязь с центром, передадим первое донесение.

— Кого думаете назначить в секрет? — спросил Иван Иванович.

— Кого?.. Назначать не буду. Самих хлопцев спросим. В добровольным порядке.

Но когда на базе, в лесу, возле щелястой, с полуободранной крышей заброшенной риги, километрах в шести от железной дороги, Андрей Дмитриевич собрал группу, в кратких словах поставил задачу и вызвал добровольцев, у всех вытянулись лица.

— Ну? — поторопил Проценко.

Никто не откликнулся. Партизаны, в основном молодежь, недоуменно переглядывались, пожимали украдкой плечами.

— Значит, лежать? — уточнил кто-то.

— Лежать.

— Вагончики пересчитывать?

— Да, считать вагоны.

— И все?

— Мало тебе, ага?

— А фашисты если? Срезать можно?

— Я тебе срежу! Предупреждаю: если кто выстрелит, ответит как за срыв боевой операции... Ну так кто же?

Молчание угрожающе затягивалось.

И тут встал Фризен:

— Если разрешите, товарищ руководитель группы, первым в секрет хотел бы пойти я.

По лицам увидел — удивились. И, пожалуй, больше всех других руководитель группы. Но возражать не стал...

И вот Иван Иванович снова на том же месте, что и утром, в кустах у железнодорожного пути. Только теперь уже не в качестве командира, производящего рекогносцировку. Теперь он разведчик, выполняющий боевое задание.

Загудели, защелкали рельсы. Приближался первый его железнодорожный состав. Смешанный. Теплушки, платформы, почему-то со щебнем. Два пассажирских вагона с выбитыми окнами. Цистерны. Снова щебень... Главное, запомнить, сколько чего.

Вслед за составом проследовали патрули. Не та утренняя пара. Пат и Паташон. Эти оба одинакового роста, уверенно и четко вышагивают по шпалам. Хорошо, пса с ними нет. Хотя и пес вряд ли что учует. Позади лес, он придерживает ветер, запахи не выносятся на полотно. В этом отношении место выбрано очень и очень удачно.

А вот лежать холодно. Очень холодно! Уже глубокая осень, стылая земля. Надо сказать ребятам, чтобы обязательно брали с собой плащ-палатку, даже две... И, главное, все время в одной позе. Шевелиться нельзя, опасно. У патрулей бинокли. Могут издалека засечь движение в кустах.