Улица без рассвета - [10]
Промокла земля подсохла, и отпечатки подошв сохранились прекрасно, как на гипсе. Воробьев осмотрел их, измерил и только тогда пошел к вещам самоубийцы.
На берегу, намного выше линии прибоя, лежал серый костюм и коричневые ботинки. Брюки, пиджак, рубашка были бережно, по-магазинном, составленные и притиснени массивным камнем. Ботинки на толстой каучуковой подошве стояли рядом, поблескивая тупыми носами. Все это выглядело очень буднично: аккуратная человек, бережно хранит свои вещи, пошла купаться. Вот сейчас она выйдет из воды, начнет растирать себя полотенцем.
Но морская гладь пустынна. Маленькие волны с легким шуршанием набегают на берег и отступают, сверкая на солнце радугой красок.
– Да, неприятная история, – заметил Воробьев. – И выдумает же человек такое – топиться.
Наклонился, поднял маленький окурок сигареты. Понюхал.
– Марка "Лаки страйк", американские… Что же в карманах?
– Вот, – милиционер, караулил у вещей, протянул фанерную дощечку, на которой лежало имущество самоубийцы: носовой платочек, две монеты – пятнадцать копеек и гривенник, квитанция об уплате за номер в отеле "Центральный", пачка из-под сигарет "Лаки страйк", где осталось две сигареты, бумажник. В бумажнике письма, какие-то бумажки и документ на право трехмесячного проживания в СССР, выданный Томасу Блэквуда.
– Мундштук? – Спросил Воробьев.
– Мундштук нет.
– Хорошо искали?
– Конечно, – с легкой обидой ответил милиционер. – А часы?
– Часов тоже нет.
– Странно, – сказал Воробьев. – Часы он мог, конечно, забыть, а вот мундштук… Ведь сигарету выкурено через мундштук…
Воробьев взял визу, долго рассматривал фотографию на ней. Четкая память быстро восстановила в мозгу картину: порт, теплоход "Тускарора", шестеро иностранцев, которые идут причалом к автомобилю. Один из них – невысокий, широкоплечий, с хорошо заглажена пластической операцией и все же заметным шрамом на шее – смотрел сейчас на Воробьева с фотографии.
– Вот оно что, – в течение сказал Воробьев .- А я его вроде знаю… Ну ладно, что же дальше? …
Наклонился и начал рассматривать песок.
– Да… Здесь он разделся, сложил вещи, остался в одном белье. Черт! Совершенно непонятно. Человек топиться надумала, а перед тем на берегу ждет, пока тело остынет, простудиться боится. Видите, следы вдавилися. Не менее двух минут стоял.
У берега дно заросло темно-зеленой морской травой. Камни, покрытое ней, стало бесформенным и скользким. А верхушки его над водой сохраняли свой естественный цвет яичного желтка с молоком.
На одном из камней, острый зуб которого торчал из воды в полуметре от берега, Воробьев нашел то, что превратило его догадку на уверенность.
– Смотрите! – Воскликнул он и в азарте бросился, не разуваясь, к камню. – На камне кусочки желтой кожи. С такой делают чемоданы. Очевидно, Блэквуд нос чемодан и, поскользнувшись, чиркнул о камень или, опустив чемодан слишком низко, задел им за каменный зуб.
Воробьев собрал драгоценные желтые кусочки кожи, положил в бумажный пакетик. Только после этого он снял туфли и вылил из них воду.
– Вот так зрелище! Входит мужчина в воду в одном белье, с чемоданом, часами на руке и мундштуком в зубах – топиться собрался. Думает, глупее себя нашел. Отправьтесь, товарищи, берегом справа, а я пойду налево. Где-то недалеко ресниц должен выйти из воды.
Воробьев не ошибся. Не успел он пройти и сотни метров вдоль пляжа, как наткнулся на цепочку следов. Размером и формой они были точно такие, как те, в бухточке… И так же, как те, вели в воду, а не из воды. Так по крайней мере подумал неопытный наблюдатель. Но Воробьев сразу установил по сильно вдавленные пятые, что "утопленник" вышел из воды спиной вперед. "Хитрый и предприимчивый", подумал он.
Воробьев пошел по следам, и они рассказали ему все так подробно, будто он сам присутствовал во время путешествия Томаса Блэквуда, который сначала "утонул", а затем снова "родился" из морской пены.
Подойдя к милиционерам, Воробьев приказал вызвать собаку-искателя и попытаться проследить, куда направился "самоубийца" с пляжа, а сам поехал в город…
Номер гостиницы, занятый Блэквуд, со вчерашнего вечера стоял пустой. Дежурная по этажа рассказала, что жилец, взяв с собой кожаный чемоданчик, пошел в десять часов, как только перестал дождь. Одет он был в серый костюм. Блэквуд вообще имел привычку регулярно ходить для моциона часа два-три по улицам. Иногда он брал с собой чемоданчик. Для чего – неизвестно.
Немногим более рассказал Воробьеву и переводчик Дима. Он описал внешность Блэквуда, рассказал о его посещении евангелистов и "слуг седьмого дня". Вспомнил об отказе Блэквуда жить вдвоем в одном номере и слова носильщика о тяжелый чемодан.
– А в этом мы сейчас убедимся, – заметил Воробьев на последнее сообщение Дымы. – Товарищ очередная, отключите, пожалуйста, номер.
Горничная успела утром убрать комнату, и жилье 'Блэквуда выглядело теперь так же, как и любой номер такого же типа в первом попавшемся отеле – безлико, не отражая привычек, вкусов и наклонностей своего жителя. Высокое окно с шелковой занавеской кремового цвета и плюшевый шторами, кровать, выслано пу-Шистов одеялом, круглый лакированный стол, кресло, мягкие стулья. На вешалке легкий плащ из прорезиненного шелка, костюм, в комоде немного белья. "Ушел без плаща, хотя дождь только перестал и мог начаться снова, – подумал Воробьев, – Не захотел обременять себя лишней вещью".
В повести «Невидимый фронт» рассказывается о поединке советских чекистов с вражеским шпионом, заброшенным во время войны, осенью 1944-го года, на территорию Западной Украины.
Юрий Иванович Усыченко — член Союза писателей, яхтсмен. Он давно и плодотворно работает над морской тематикой. В разное время вышли его книги «Спутники Альбатроса», «За далекими облаками», «Унесенные ветром», «Белые паруса», «По путям кораблей», «Седьмой сундук». Центральное телевидение показало его пьесу «Капитан Хмара».В настоящее время Юрий Иванович работает над книгой о знаменитом польском яхтсмене Леониде Телиге.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
Кажется, кровопролитным «индейским войнам» на Западе США никогда не будет конца. Белые и краснокожие, осатанев от взаимной ненависти, безжалостно истребляют друг друга. Правда, десятилетнюю Джоанну Леонбергер, как и других белых детей, индейцы увезли с собой, чтобы воспитать в своих племенных традициях. Капитан Кидд, ветеран многих войн, привык жить сегодняшним днем, странствуя от поселения к поселению, где он зарабатывает публичным чтением газет для малограмотных покорителей Дикого Запада. Но на этот раз у него другое, более выгодное задание – сопроводить Джоанну через весь Техас к дяде и тете, которым чудом удалось разыскать и выкупить ее у индейцев. Они едут через бескрайние прерии – старик, умеющий стрелять без промаха, и девочка, не знающая ни слова по-английски.