Улица без радости - [14]
Сообщение с Хоабинь через Черную реку было почти в три раза длиннее, чем по шоссе №6, но река давала преимущество, позволяя перевозить тяжелые грузы на десантных судах и в большинстве мест обеспечивала более широкие сектора обстрела, чем дорога. Но и здесь оставалось фактом, что десантные суда, с их тонкими небронированными плоскими бортами, высоко поднимающимися над водой, представляли собой отличные мишени для безоткатных орудий и базук коммунистов. Таким образом, как в и случае с шоссе №6, французы разработали для маршрута по реке систему фортов и опорных пунктов, растянувшихся по обе стороны коммуникационной артерии, которая обходилась очень дорого, как в плане живой силы, так и в плане вооружения. И по мере того, как шла битва за Хоабинь, проблема пополнения ряда постов, прикрывающих подходы, становилась почти такой же трудной (иногда даже более трудной), как и проблема снабжения самого Хоабинь. Контроль над Туву, скалой Нотр-Дам или Апдатенг, пришлось удерживать в тяжелых сражениях, пытаясь сохранить открытыми линии коммуникации с Хоабинь – что вскоре затмило главную цель всей операции.
На самом деле, можно сказать, что довольно скоро обе стороны потеряли из виду причины, по которым Хоабинь стал важным ввиду того, что французское верховное командование боролось с проблемой вывода своих войск из операции, не потеряв слишком многих из них, не теряя лица и всей политической выгоды, которую оно ожидало извлечь из ситуации. Тем не менее, в первые дни пьянящего оптимизма, западная пресса приветствовала операцию в Хоабинь как «пистолет, нацеленный в сердце врага». Но для людей в Индокитае, которым пришлось столкнуться лицом с битвой и которые выжили, чтобы рассказать о ней, она запомнилась как «Ад на шоссе №6» или «Ад в Хоабинь».
9 декабря 1951 года два полка 312-й дивизии Вьетминя и один полк 308-й дивизии заняли позиции для атаки на Туву, опорный узел линии Черной реки. Французы, предчувствуя подготовку такой операции, стремились предотвратить атаку своей собственной. На рассвете 10-го декабря три французских пехотных батальона, поддерживаемые танками, артиллерией и французской авиацией и с 1-м колониальным воздушно-десантным батальоном во главе, вступили в контакт примерно с пятью батальонами противника, но не смогли предотвратить основное продвижение противника против Туву, который был атакован в 21.00 в тот же день.
Атака на Туву по своей интенсивности и жестокости было предвестником грядущих событий. Защищаемый двумя ротами марокканских стрелков и танковым взводом, организованными на двух отдельных опорных пунктах, он, как можно было ожидать, выдержит ожидаемый натиск коммунистов. Кроме того, он был прикрыт линией аванпостов, что исключало внезапную общую атаку на сами опорные пункты. Позиция, однако, имела две фатальные слабости: она была рассечена надвое Нгойлатом, небольшим притоком Черной реки, что позволяло поддерживать сообщение между опорными пунктами только через хлипкий пешеходный мост; и позиция в целом представляла собой плацдарм на западном берегу Черной реки, что означало, что любая помощь в случае серьезной атаки должна будет предполагать ночную операцию по переправе через реку под огнем противника – в лучшем случае, опасное предприятие.
Атака началась после интенсивной подготовки, которую вели тяжелые минометы противника. Поскольку минометы вели огонь с закрытой позиции, они были, конечно, недоступны для контрбатарейного огня французской артиллерии и оставались вне досягаемости французских минометов на другом берегу реки. После около 40 минут огневой подготовки, вражеский огонь сосредоточился на южном опорном пункте и около 22.10 раздались крики «Тьен-лен!» («Вперед!»), когда вражеская пехота бросилась через колючую проволоку и минные поля, которые, под сосредоточенным огнем автоматического оружия французов, были чудовищными. Одна за другой атаки «человеческих волн» были отбиты французским оборонительным огнем, дополненным артиллерийскими батареями с восточного берега реки, которые теперь вели огонь прямо по колючей проволоке французских позиций. К 23.40 стало ясно, что южный опорный пункт дальше не удержать; заграждение из колючей проволоки, теперь покрытое ковром из тел противника, стало бесполезно; большинство огневых точек для автоматического оружия было разрушено вражескими минометами и у оставшихся в живых марокканцев быстро заканчивались боеприпасы. В 01.15 командир Туву приказал последним выжившим из южного опорного пункта перейти по мосту на северную позицию.
Но северному опорному пункту не дали передышки. В 03.00 пять батальонов бросились против 200 с лишним человек. Танки бронетанкового взвода, опустив орудия на минимальную высоту, стреляли по кричащим скоплениям людей, ползущим по парапетам на позицию, их тяжелые гусеницы десятками дробили головы, конечности и тела, когда они медленно двигались как прикованные слоны, на маленьком открытом пространстве, оставшемся на посту. Но вскоре и они тоже погрузились в кажущуюся бесконечной человеческую волну, с десятками рук, цепляющихся за их башенные люки, в попытке открыть их, запихивая зажигательные ручные гранаты в пушки, стреляя из автоматов в смотровые щели, наконец, уничтожая их выстрелами в упор из базуки, которые освещали их корпуса шипением раскаленного добела металла. В воздух поднялся сладковатый запах горящей плоти. Все пять экипажей танков погибли до последнего человека, сгорев в своих машинах.
