Уленшпигель и Гулливер. Антиевангелия XVI-XVIII веков - [6]

1.6. Девяносто три процента романа де Костера составляет выдуманная им история, будто Уленшпигель был революционером из народа, боровшимся с тиранией ужасно плохого императора Карла V.

Итак, что выдуманного привнес де Костер в старинную историю Уленшпигеля? Очень много. Например, он изобразил Тиля как пламенного героя, восставшего против тирании «ужасно плохого» императора Карла V и его «еще более плохого» сына Филиппа. Пишут так. Считается, что среди «героев «Легенды» немало реально существовавших лиц (XVI века — Авт.). Историческую основу романа Костера составляют события Нидерландской революции и предшествовавших ей лет. Под именем Нидерландов в XVI в. разумелось не государство, которое сейчас носит это название, а гораздо более обширная страна... Нидерланды вошли в состав обширной державы германского императора Карла V из династии Габсбургов. Царствовавший и над Испанией Карл V, отрекаясь от престола, разделил свои владения между сыном и братом, и Нидерланды... оказались подчиненными феодальной Испании. Испанский король, жестокий и фанатичный Филипп II пытался... превратить ее в бесправную часть своей феодально-абсолютистской монархии. Экономические притеснения, национальный гнет и религиозные преследования привели в 1566 г. к взрыву, открывшему собой долголетнюю эпопею революционной борьбы» [857:3], с.484.

Итак, Шарль де Костер придумал новый сюжетный стержень. Дескать, Тиль Уленшпигель был одним из главных революционеров того времени. Мол, он боролся против плохого Карла V и его ставленников. Но всё это — выдумка чистой воды. В старинных текстах, в том числе и в Народной Книге, о революционной деятельности Уленшпигеля против тирании Карла V нет ни единого слова. А поскольку 93 процента книги де Костера посвящено именно этой его фантазии, то с XIX века стали считать, будто Уленшпигель — это народный революционер XVI века. А отношение к революционерам в XIX-XX веках в некоторых кругах европейского общества стало положительным. Потому и образ Уленшпигеля, как «борца за народ», приобрел громкое звучание. Которого, повторим еще раз, абсолютно не было в исходной истории Уленшпигеля XVI века.

Напомним, что, согласно нашей реконструкции, знаменитый император Карл V — это отражение хана-царя XVI века — Ивана Васильевича IV Грозного — на страницах западноевропейских летописей, см. нашу книгу «Западный Миф», гл.3. А «освободительные войны» XVI века на территории Западной Европы — это, на самом деле, мятеж западных провинций Великой = «Монгольской» Империи против центральной власти Руси-Орды. В итоге, начались Ливонские войны, которые был вынужден вести Иван «Грозный», защищая целостность Империи. В целом эти войны оказались для него неудачными.

1.7. Сегодня длительный успех истории Уленшпигеля представляется весьма странным. В чем тут дело? Неужели людей XVII-XVIII веков так восхищали испражнения Уленшпигеля?

В общем, для Тиля — около четырехсот лет успеха. Который перешел потом в почтительное скучноватое уважение. Но тогда возникает резонный вопрос: а что же так восхитило читателей XVII-XVIII веков в балаганной истории этого якобы германо-фландрского плута, обманщика и бродяги? Неужели постоянно звучащая и одна из самых ярких тем этой «легенды», а именно, испражнения Уленшпигеля, описанные подробно, с большим вкусом и яркими деталями? Приведем пример, чтобы читатель смог составить собственное представление.

«А при епископе состоял один доктор, он мнил себя очень ученым и мудрым, за что придворные его недолюбливали. Этот доктор отличался тем, что не терпел возле себя дураков. Вот и говорит он епископу и его советникам: «При знатном дворе надо держать мудрых людей, а не дураков. На это есть много оснований». Рыцари и придворные отвечали, что мнение доктора неправильно...

Приходят после этого придворные к Уленшпигелю, и начинают с ним договариваться, и просят, чтобы он придумал хитрость, дабы доктор получил воздаяние за свою мудрость... Услыхав это, Уленшпигель сказал: «Хорошо»...

Вскоре он это придумал... перерядился и выдал себя за врача, так как доктор, состоящий при епископе, часто бывал нездоров и много лечился... И вот начинают они разговаривать, и доктор говорит лекарю (Уленшпигелю — Авт.), что если он поможет ему вылечиться, то получит щедрую плату. Уленшпигель ответил ему в таких словах, как это принято у медиков, и предложил доктору провести с ним ночь в одной постели. Так он якобы лучше поймет, отчего недужит больной. «Я хочу вам кое-что дать перед сном, от чего вы пропотеете, а пот покажет, что у вас за болезнь»,— сказал Уленшпигель. Доктор выслушал все и поверил ему. Он улегся вместе с Уленшпигелем в постель, решив, что все, что ему сказал Уленшпигель, не иначе как чистая правда.

А Уленшпигель дал доктору СИЛЬНОЕ СЛАБИТЕЛЬНОЕ СРЕДСТВО, и доктор думал, что его от этого пот прошибет, он не знал, что это сильное слабительное. Уленшпигель же взял выдолбленный камень, ВЛОЖИЛ В НЕГО КУЧКУ СВОЕГО КАЛА и положил камень вместе с дерьмом на доски кровати между доктором и стеной. Доктор лежал ближе к стене, а Уленшпигель — с краю кровати. Так доктор лежал, и, как только повернулся к стене, ударила ему в нос вонь от дерьма, которым был начинен выдолбленный камень, и он был вынужден повернуться к Уленшпигелю. Но как только доктор к нему повернулся, Уленшпигель ПУСТИЛ ШЕПТУНА, ТАК ЧТО СРАЗУ ЗАВОНЯЛО. Доктор вновь повернулся к стене — снова вонью несет от камня. И так шутил Уленшпигель с доктором чуть не полночи. А тут еще стало действовать слабительное — быстро, сильно, без удержу, так что доктор ВЕСЬ ОБМАРАЛСЯ И ВОНЯЛ УЖАСНО.