Укротители Быка - [84]

Ах да, и еще одна неприятная мысль: если боги не соврали, о чем еще умалчивает астролог?

Райн между тем отвечал на его вопрос:

— Именно. А завтра утром мы с нашей гостьей Анне отправимся к ее племени, поговорить о союзе.

— Они нас пропустят? — удивился Стар.

— Да: ее и нас с тобой. Отряду придется остаться. Анне считает нас обоих мужьями Вии — мы не стали ее разубеждать.

— Слушай, Гаев, я знаю, что тебе «звезды сказали» и тому подобное. Но позволь невежественному рыцарю, не имеющего твоей мудрости, заметить, что лезть в лагерь врага, о котором мы ничего не знаем — деяние, достойное глупцов.

Райн тихо рассмеялся.

— Послушай, эта красавица появилась в центре нашего лагеря так, что никто ее не засек. Ни твои отборные следопыты, ни гербертовы. Я уверен, что, пожелай она, вполне могла бы устроить нам всем крупные неприятности. Но она не хочет. Кроме того, она гарантирует нам безопасность, и Вия ей верит. Да и оставлять оружие нас никто не заставляет.

— Да, — Стар широко улыбнулся, — безусловно, если уж умирать от когтей гулей, то лучше умирать с оружием в руках, забрав в могилу одного-двух! Тут ты прав, о астролог. Хорошо. О чем же мы будем говорить с ними?

Про себя Стар размышлял, удастся ли ему встретиться с шаманами, о которых рассказывала Вия. Вряд ли они живут очень далеко отсюда — один-два дня пути на север, если судить по рассказам Вии о детстве. Но времени не остается. Каждый день драгоценен, если они собираются закрепиться в Княжествах.

А почему, собственно, нужно тайно? Что в этом такого? Ну хочет он повстречаться с полуночными шаманами, приобщиться к древней мудрости… Это только с точки зрения богов преступление.

И тем не менее ощущение было четким: нельзя, чтобы Райн знал. И почему-то особенно нельзя, чтобы знал, что они с Вией союзники в этом плане.

— Пойдем, — сказал Райн, беря Стара за рукав. — Пришло время поговорить об этом серьезно.

И в той же сосновой роще, среди высоких точеных стволов под синим небом, Райн рассказал Стару вот что.

Гули, говорил он, управляются женщинами. Но женщины-гули бесплодны и рождаются они редко: одна девочка на десять-пятнадцать мальчиков. Поэтому гули вынуждены похищать человеческих женщин, которые живут у них и рожают им детей. Большинство этих женщин умирает после двух-трех родов; другие, однако, остаются в долинах гулей надолго и пользуются некоторыми правами — это рассказала Анне. Многим такая жизнь даже нравится.

Гули никогда не смогут мирно соседствовать с людьми — ведь кто согласится, чтобы их дочерей и жен ждала почти верная смерть?.. Женщины-гули, правда, не считают такую судьбу хуже, чем обычно выпадает на долю крестьянок (тут Райн криво улыбнулся), но вряд ли отцы отдадут своих дочерей на изнасилование длиннолапым монстрам с той же охотой, с какой сбывают их с рук замуж в соседнее село.

Гули медленно вымирают, мужчины-гули — тупеют. Пятьсот лет назад их было много больше; тысячу лет назад они составляли целое государство, которое располагалось на землях Драконов. Потом и Драконы их изгнали. С тех пор они вынуждены жить маленькими анклавами. Это племя может рассчитывать лишь на снятие проклятия.

— И ты готов им это обещать? — поразился Стар. Неприятно поразился.

Райн решительно кивнул.

— Драконье Солнце может сделать и это. Оно способно ослабить богов… ослабить драконов. Это значит — снять проклятье.

— Так ты рассчитываешь использовать Драконье Солнце и против богов, и против Драконов?

— А как иначе? Ты ведь понимаешь: если мы ослабим богов, то Драконы тотчас возьмут свое, и окажутся едва ли не хуже захватчиков.

— Нет, я не понимаю, — Стар мотнул головой. — Мы говорили с тобой о том, что Хендриксон сможет создать мощное государство, которое будет влиять на умы людей, а с ним — и на суть богов. Потому что боги питаются силой людей, и если люди станут верить по-другому…

— О да, — кивнул Райн. — Люди могут изменить богов. Но для этого нужно, чтобы боги не могли изменить людей. Вот затем я и должен использовать Драконье Солнце.

— Как? — нахмурился Стар. — Разве ты можешь управлять его силой? Я думал…

— Разумеется, могу, — кивнул Райн. — Я уже раз повернул время, помнишь? Другое дело, что я предпочитаю не пользоваться своими возможностями. Но, когда наступит удобное время — я рассчитываю изрядно насолить и богам, и Драконам. Этот мир не достанется ни тем, ни другим, — Стар нечасто видел астролога таким серьезным. Его светлые глаза потемнели, став гораздо теплее; он стоял, освещаемый солнцем, и Стар подумал, что нужно быть полным дураком, чтобы сомневаться в самом близком своем соратнике. Райн может многое умалчивать — но он никогда не лжет. Он говорит со звездами, он, очень может быть, и в самом деле знает лучше. В конце концов, именно воля и решимость Райна привели их сюда — а поведут еще дальше.

Но знает ли он, что это Драконы, а не боги, совершают на него покушения?..

Стар захотел рассказать Райну о недавнем видении — но какое-то чувство, то самое, что заставило не говорить о шаманах, удержало его. Не недоверие, нет. Желание защитить. Райн не ценит своей жизни; он самоотверженно растит Драконье Солнце в себе и, если окажется, что его смерть необходима для победы — астролог с удовольствием принесет эту жертву. Ну а Стар не согласен с этим. Стару важнее, чтобы Райн тоже выжил. Чем меньше он будет говорить об этом Райну — тем больше у него будет шансов помешать этому упрямцу. Однако позаботиться о мерах предосторожности необходимо.